Тем не менее, по каким-то причинам он по-прежнему позволял Рохо оттеснять его назад через святилище — обратно к жертвенному алтарю. Его движения казались расплывчатыми и эфемерными в сумасшедшем сиянии синего, красного и стального лезвий, мелькавших в воздухе.
Скабрус оказался перед плитой алтаря, на которой он собирался принести в жертву Зo. Он грациозно проскочил между жаровней, которую сбил Рохо, избежав воздействия разгорающегося здесь огня. Оранжевые языки пламени, мерцая, поднимались вверх вдоль черной стены.
Зo наблюдала, как ее брат снова бросился в атаку, стараясь сблизиться с ним, но Повелитель ситхов больше не сдвинулся с места, чтобы отступить. Он продолжал отклонять удары, его губы шевелились. Зo не могла понять, что он говорит, и когда Рохо занес свой меч для завершающего удара, она увидела, что Скабрус не просто улыбается, он смеется.
Клинок Трейса опускался вниз, чтобы нанести последний смертельный удар, который должен был уничтожить ситха. Именно тогда, Скабрус посмотрел на него и сделал жест пальцами в направлении светового меча Рохо.
Пространство над его рукой задрожало.
И световой меч погас.
— Неужели ты думаешь, — сказал Скабрус, — что после всего этого я буду сомневаться в исходе поединка?
Трейс даже не взглянул на отключенный световой меч в своей руке, он отбросил его в сторону и отпрыгнул назад, когда меч Скабруса ударил по открытому пространству, где он стоял секунду назад. Красный клинок врезался в пол.
Все пошло не так. Повелитель ситхов поймал его в ловушку и готов был сам нанести заключительный удар.
Скабрус торжествовал. Его разлагающиеся глаза были огромными и неживыми, в его впалых глазницах. Казалось, он готов был вновь закричать. Но вместо этого он заговорил, необычно вкрадчивым, почти мурлыкающим голосом.
— Расскажи мне историю, джедай. Расскажи о Силе, и как она связывает все воедино. Объясни, как она защищает добро и справедливость. — Губы Повелителя ситхов расплылись в улыбке, обнажая зубы. — Расскажи мне — всю эту ложь.
Трейс поднял одну руку. Он с помощью левитации приподнял за один край плиту алтаря за спиной Скабруса, собираясь перевернуть её и уронить на голову Скабруса достаточно быстро, чтобы у того не осталось времени среагировать. Но Скабрус уже бросился вперед с мечом, и когда Рохо понял, что ему не удастся увернуться, то прыгнул прямо на меч ситха.
Трейс увидел, как лезвие разрезает его тело пополам. Он ощутил своеобразное чувство невесомости, словно сила тяжести исчезла, и если он оторвет ноги от пола, то может полностью дематериализоваться.
Когда он посмотрел вниз, все, что он смог увидеть — была кровь.
Зo смотрела на брата, когда меч Скабруса кромсал его на части. Трейс попятился назад, шатаясь, и повернулся к ней. И она увидела его тело, рассеченное от шеи до живота.
— Нет, — выдохнула она. — Нет…
Трейс зашатался. Рана в животе была еще глубже, чем она сначала подумал — из него уходили последние остатки жизни. Оттуда, где она стояла, можно было видеть вывалившиеся из живота внутренности. Лицо Рохо стало пепельно-белым. Кровь текла на пол между ног. Вот он покачнулся и упал, сначала на колени, потом на спину, и теперь лежал неподвижно перед ней. Он был похож на танцора, для которого музыка внезапно остановилась во время танца.
Он вытянул руку.
— Зо…
А потом наступила тишина.
Нет. Нет. Нет.
— Это было так просто, — прорычал Скабрус, поворачиваясь к ней.
— Ты — следующая.
Зo покачала головой. Он не победит, и не сможет завершить свою миссию. Он не получит ее.
Но Скабрус уже неуклюже приближался к ней, обходя лужу крови и дыру в полу. Последние остатки человеческого облика покинули его лицо, и теперь он стал неуклюжим скелетом, мертвецом, как и те мертвецы, которые прыгали с башни.
Когда он снова открыл, рот, чтобы что-то сказать — все, что он мог из себя выдавить, был крик.
Его трансформация была завершена.
Хестизо…?
Она закрыла глаза и услышала в очередной раз голос, звучащий так, словно он только, что пробудился от спячки — из глубокой и продолжительной комы.
«Ты здесь?» — спросила она орхидею. — «Ты жива?»
Молчание, а потом —«… болела так долго…, думала, что я умерла…»
«Это сейчас неважно», подумала она. «Просто расти».
«Хестизо, пожалуйста…»
«Расти».
«Не уверена, что у меня хватит на это сил…»