Положение революционных сил постоянно ухудшалось: в январе 1918 года румыны, союзники интервенционистских держав, захватили Бессарабию. В марте английский экспедиционный корпус овладел Мурманском и посадил там Северное правительство России. В апреле японцы высадились во Владивостоке. Вскоре к ним присоединились американские, английские, французские и итальянские части. В мае чехословацкий армейский корпус, покинувший район фронта, пересекает Сибирь. Встав на сторону контрреволюции, чехи совместно с белогвардейскими частями захватывают Самару, Златоуст, Челябинск, Омск. Успехи контрреволюции приводят к возникновению других автономных правительств и подготавливают почву для диктатуры адмирала Колчака, который в ноябре 1918 года провозгласил себя «верховным правителем России».
Немцы, которые уже контролируют Польшу, Финляндию, Прибалтику и Белоруссию, оккупируют Украину.
В Азербайджане находятся англичане. У них особые причины интересоваться этой страной: большая часть капиталов, вложенных в бакинские нефтяные промыслы, принадлежит им. В августе 1918 года они устанавливают в Баку диктатуру Центрокаспия (в этом «независимом» правительстве уживаются правые эсеры, меньшевики и белогвардейцы). Вместе с английскими интервентами новые власти расстреляли 26 бакинских комиссаров во главе с председателем Бакинского Совета народных комиссаров С. Г. Шаумяном. 15 сентября Баку захватывают турецкие войска, посадившие у власти своих ставленников — «мусаватистов», антисоветски настроенных буржуазных националистов. С юга вырисовывается новая угроза: готовятся к наступлению казаки, сформированные в Иране и вооруженные Англией. Летом 1918 года три четверти бывшей империи практически находится под властью белогвардейцев и иностранных интервентов.
Над революцией нависла смертельная угроза, ее вооруженная защита стала первостепенной задачей, но большевистские руководители и в это время стремились разъяснять цели политики, выработанной партией для решения «национального вопроса».
В январе 1918 года на IV съезде Советов Туркестана в Ташкенте вопрос о «действительном содержании автономии» стоит в повестке дня, и позиция большевиков была изложена делегатом Тоболиным: истинным хозяином страны, чья автономия обсуждается на съезде, является народ этой страны. Нельзя ограничиться лишь разговорами о самоопределении, надо дать продолжение этой идее в ежедневной практике. Большевики борются с оружием в руках против контрреволюции, откуда бы она ни исходила — от русской или местной буржуазии. В то же время они не только признают за народом этой территории право на автономию, они признают и его право на полное отделение, если таково его желание… Большевики говорят, что территория Туркестана была захвачена силой и, если бы воля этого народа, выраженная в референдуме, была — отделиться от России, мы выступили бы в защиту его суверенного права на отделение. Тоболин отмечал, однако, что введение такого права в практику пока еще невозможно и не будет возможным до тех пор, пока стране будет угрожать контрреволюция. При этом он добавил, что нужно немедленно приступить к подготовке почвы для осуществления этого права.
Речь Тоболина резко контрастирует с выступлением Павлюшенко — также депутата Совета и члена группы «меньшевиков-интернационалистов», которые протестовали против определения «хозяева страны», данного «туземцам» большевистским делегатом. Павлюшенко дал понять, что они считают себя просвещенным авангардом революции и долг их — вести мусульманские трудящиеся массы, не обладающие политической зрелостью, по правильному пути. Ничего другого, кроме своего руководства на этом «правильном пути», «меньшевики-интернационалисты» не предлагали.
Две разные речи, предвосхищающие полемику, которая во время периода «деколонизации» разделит в Англии, во Франции, в Бельгии и в других местах приверженцев «просвещенного», патерналистского колониализма и сторонников неограниченной независимости колониальных народов.