– Ни в каком случае, – решительно заявил Нэтти. –
Кроме безусловного отдыха, который вам нужен, вам надо еще целые месяцы избегать всего, что имеет тесную связь с началом вашей болезни.
Я не спорил. Мне было так приятно отдыхать; а мой долг перед человечеством ушел куда-то далеко. Меня беспокоили только, и все сильнее, странные мысли о Нэтти.
Раз вечером я стоял у окна и смотрел на темневшую внизу таинственную красную «зелень» парка, и она казалась мне прекрасной, и не было в ней ничего чуждого моему сердцу. Раздался легкий стук в дверь: я сразу почувствовал, что это Нэтти. Он вошел своей быстрой, легкой походкой и, улыбаясь, протянул мне руку – старое, земное приветствие, которое нравилось ему. Я радостно сжал его руки с такой энергией, что и его сильным пальцам пришлось плохо.
– Ну, я вижу, моя роль врача окончена, – смеясь, сказал он. – Тем не менее я должен еще вас порасспросить, чтобы твердо установить это.
Он расспрашивал меня, я бестолково отвечал ему в непонятном смущении и читал скрытый смех в глубине его больших-больших глаз. Наконец я не выдержал:
– Объясните мне, откуда у меня такое сильное влечение к вам? Почему я так необыкновенно рад вас видеть?
– Всего скорее, я думаю, оттого, что я лечил вас, и вы бессознательно переносите на меня радость выздоровления. А может быть... и еще одно... это, что я... женщина...
Молния блеснула перед моими глазами, и все потемнело вокруг, и сердце словно перестало биться.. Через секунду я как безумный сжимал Нэтти в своих объятиях и целовал ее руки, ее лицо, ее большие, глубокие глаза, зеленовато-синие, как небо ее планеты.
Великодушно и просто Нэтти уступала моим необузданным порывам... Когда я очнулся от своего радостного безумия и вновь целовал ее руки с невольными слезами благодарности на глазах, – то была, конечно, слабость от перенесенной болезни, – Нэтти сказала со своей милой улыбкой:
– Да, мне казалось сейчас, что весь ваш юный мир я чувствую в своих объятиях. Его деспотизм, его эгоизм, его отчаянная жажда счастья – все было в ваших ласках. Ваша любовь сродни убийству... Но... я люблю вас, Лэнни..
Это было счастье.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1. Счастье
Эти месяцы. . Когда я их вспоминаю, трепет охватывает мое тело, и туман застилает мои глаза, и все вокруг кажется ничтожным. И нет слов, чтобы выразить минувшее счастье.
Новый мир стал мне близок и, казалось, вполне понятен. Прошлые поражения не смущали меня, юность и вера возвратились ко мне и, я думал, никогда не уйдут больше.
У меня был надежный и сильный союзник, слабости не было места, будущее принадлежало мне.
К прошлому мысль моя возвращалась редко, а больше всего к тому, что касалось Нэтти и нашей любви.
– Зачем вы скрывали от меня свой пол? – спросил я ее вскоре после того вечера.
– Сначала это произошло само собой, случайно. Но потом я поддерживала ваше заблуждение вполне сознательно и даже умышленно изменила в своем костюме все то, что могло навести вас на истину. Меня напугала трудность и сложность вашей задачи, я боялась усложнить ее еще больше, особенно когда заметила ваше бессознательное влечение ко мне. Я и сама не вполне понимала себя..
до вашей болезни.
– Значит, это она решила дело. . Как я благодарен моим милым галлюцинациям!
– Да, когда я услышала о вашей болезни, это было как громовой удар. Если бы мне не удалось вполне вылечить вас, я бы, может быть, умерла.
После нескольких секунд молчания она прибавила:
– А знаете, в числе ваших друзей есть еще одна женщина, о которой вы этого не подозревали, и она также очень любит вас... конечно, не так, как я...
– Энно! – сейчас же догадался я.
– Ну конечно. И она также обманывала вас нарочно по моему совету.
– Ах, сколько обмана и коварства в вашем мире! – воскликнул я с шутливым пафосом. – Только, пожалуйста, пусть Мэнни остается мужчиной, потому что если бы мне случилось полюбить его, это было бы ужасно.
– Да, это страшно, – задумчиво подтвердила Нэтти, и я не понял ее странной сдержанности.
Дни проходили за днями, и я радостно овладевал прекрасным новым миром.
2. Разлука
И все-таки этот день наступил, день, о котором я не могу вспомнить без проклятья, день, когда между мной и
Нэтти встала черная тень ненавистной и неизбежной..