Кончита осторожно вынула у него из губ окурок и заменила новой сигаретой. У нее был вкус губной помады.
— Вы просто великолепны! — Продолжала она. — Вы совершили невозможное!
Бишоп отмахнулся.
— Не совсем. Если бы это было невозможно, я не смог бы этого сделать. К тому же мы еще не долетели до места.
Кончита была совершенно уверена.
— Мы скоро будем там. В этих местах такая погода долго не стоит.
— Я знаю, уже летал здесь.
Как бы для того, чтобы доказать справедливость слов Кончиты, самолет вынырнул из зоны облаков и полетел в чистом небе. Под крыльями были видны животные, пасущиеся на полях, были видны города и поселки, появились ранчо, окруженные деревьями и угодьями, гаучо, сидящие на лошадях.
Кредо, в свою очередь, встал, чтобы посмотреть на пейзаж.
— Теперь вы должны взять на себя командование, — сказал ему Бишоп. — И решайте поскорей. У нас осталось не более двадцати минут до наступления темноты.
Кредо стал ориентироваться.
— Я теперь вижу, где мы находимся. Вы должны лететь на юг. Ранчо, у которого мы приземлимся, находится в двух часах езды от города… — и добавил, скривив рот. — Естественно, если мы будем лететь осторожно.
Бишоп взял направление на юг.
— Вы мне скажете, когда можно будет сесть. — Он бросил взгляд на спидометр. — Если мы не посадим самолет под прямым углом к югу, то окажемся как раз над центром города, с полдюжиной самолетов для нашего эскорта…
Он посмотрел на Кончиту.
Кредо не терял спокойствия.
— Я не думаю, что это может случиться. — Он приложил руку к глазам. — Ранчо, куда мы направляемся, находится как раз перед нами. Мы действительно замечательно выбрали человека, — добавил он, бросив восхищенный взгляд на Бишопа. — Вы — отличный пилот. Опуститесь подальше от дома.
— На каком расстоянии?
— Скажем, в двух километрах. «Естенсиерос», как я вам уже говорил, перонисты, но, кроме них, там могут быть разные люди, в том числе и приверженцы нового режима.
— Вы — хозяин. Как скажете.
Бишоп пролетел метров 500, сделал несколько кругов и повел самолет на изолированную площадку около резервуара с водой. Выключив контакты, он попытался встать со своего кресла, но отказали ноги.
Кончита вытащила бутылку рома. Откупорив, она протянула ее пилоту.
— Это — реакция и это естественно, — просто сказала она. — Выпейте немного, мой любимый!
Кредо бросил на нее недобрый взгляд. Дон Диего развязал веревку, которая привязывала его к креслу, и встал. Старческим голосом он прошептал:
— Наконец-то мы прибыли. Бог знает сколько времени продолжалось это путешествие.
Бишоп сделал несколько глотков рома прямо из горлышка бутылки и почувствовал, как к нему возвращаются силы.
— Что же теперь? — спросил Бишоп у Кредо. — Что мы будем делать?
Кредо снова стал полировать свой череп шелковым платком.
— Нас ждут. Очень скоро придет машина, чтобы отвезти нас в дом. После этого, пользуясь темнотой, дон Диего и я отправимся в город, чтобы выяснить ситуацию и, если удастся, взять деньги, которые были целью нашего путешествия. — Он внимательно посмотрел на Кончиту. — Что еще более необходимо, мы увидим Марию, если она на свободе, и тогда мы привезем ее с собой, но это кажется мне маловероятным.
Кончита поблагодарила его взглядом.
— Вас будут кормить и содержать в «Естансиа».
Восстановив крепость ног, Бишоп встал и открыл дверь самолета. Ром, который он выпил, немного кружил ему голову, но свежий июньский воздух бодрил его.
— Нет, благодарю, — сказал он, наконец. — Кончита может делать, что хочет, но мне хотелось бы остаться в самолете.
Кончита приняла решение.
— И я остаюсь с Джимом. Вы можете прислать нам из дома еду, а ночевать мы будем в гамаках. Таким образом, мы будем охранять самолет и подготовимся к отлету, как только вы вернетесь с Марией и деньгами.
Кредо, как ни странно, ограничился поглаживанием своего черепа.
— Как хотите, — сказал он. — Если все пройдет хорошо, то дон Диего и я вернемся через несколько часов.
При мысли о том, что ему скоро придется опять лететь по этой опасной дороге, Бишопу стало нехорошо. Когда он немного пришел в себя, то обратился к Кредо:
— Не забудьте про горючее и масло.
Кредо положил свой платок в карман и надел пальто.
— Сеньор «ел колонел», вы можете быть уверены, что я ничего не забуду…
Тон, которым он это сказал, и его вид не понравились Бишопу. Для человека, голова которого оценена, Кредо вел себя уж слишком вызывающе… Но Бишоп ничего не мог поделать. Может быть, у него были предубеждения против хозяина ночной коробки… Ведь Кончита и ее сестра работали в одном из его кабаре.