Убриа приготовил свой револьвер.
— Мне кажется, я хорошо сделаю, если выстрелю теперь.
Кредо остановил его.
— Один момент. Мне забавно его слушать. Так удивительно, что военный, даже бывший, способен связать разные факты. — Он бросил на капитана Убриа взгляд. — Каким бы образом мы не решили вопрос, вы уж предоставьте его мне. Будет лучше, если я воспользуюсь своим оружием. Оно снабжено глушителем и стреляет бесшумно. Ведь нам совершенно не нужно привлекать внимание жильцов соседних квартир.
— Вы руководите игрой, — сказал Убриа. — Я следую за вами. До сих пор вы были великолепны.
Бишоп спросил:
— Скажите-ка мне, Кредо, что вы получите от всего этого?
— Половину содержимого одного из тюков, — ответил лысый. — И как вы правильно догадались, они полны наличными деньгами и драгоценностями. У меня есть, на что жить в роскоши даже, если я проживу тысячу лет. Кроме того, я получаю десять процентов содержимого второго тюка пополам с капитаном Убриа. Это обычный тариф. И если все пойдет хорошо, я верну себе все кабаре, в том числе, конечно, и Рожо Тукан. Они хорошо снабжены молодыми «мучача», всецело зависящими от доброй воли их хозяев. Теперь видите, что я правильно решил лишиться тех удовольствий, которые мне могла бы доставить Кончита.
— А что произойдет с Мигуэлем, Джеймсом и Тони? — спросила Кончита.
— То, что происходит с изменниками, — ответил Кредо. — Они удрали в Штаты с немалым добром.
— А сеньорита Вальдес? Она, которая так долго разделяла с вами ложе… Что будет с ней?
— Слишком долго, — ответил Кредо. — Как можно будет упрекнуть офицеров, посланных капитаном Убриа, и ожидающих в течение нескольких недель в Эсперанце? Как можно будет их упрекнуть, что они застрелили женщину, сидящую в машине с тремя преступниками-изменниками.
Бишопа бесило, что его так разыграли. Притом была еще Кончита. Если она и вернулась в Аргентину, то только для спасения своей сестры. Кончита, действительно, была слишком молода, чтобы умереть, не узнав жизни.
Девушка дрожала.
— Что вы с нами сделаете?
Кредо вынул шелковый платок для того, чтобы протереть никелированное тело своего маленького пистолета.
— Вы действительно, собираетесь нас убить?
— Да.
Нитка из платка Кредо зацепилась за курок и пришлось немного повернуть пистолет, чтобы отцепить нитку, не порвав платка. У Бишопа реакция была так же быстра, как и мысль. Он стоял напротив Убриа, за которым сидел Кредо. Опираясь на левую ногу, и выбросил вперед правую, он изо всей силы ударил по маленькому столику. Тот подскочил и рухнул, вдавливаясь в туловище Кредо. От этого же удара стул, на котором сидел лысый, покачнулся на задних ножках и упал. Бишоп воспользовался этим, чтобы сделать два шага вперед и кинуться на стол, который покрывал Кредо.
Крик лысого быстро замер. Пальцы его разжались и револьвер упал на пол. Так как Убриа был ближе к оружию, чем Бишоп, американцу только оставалось ногой оттолкнуть его подальше так, что в конце концов револьвер исчез под плитой.
— Неплохо сыграно! — воскликнул Убриа с ноткой восхищения в голосе. — Но вам это ничего не даст. Вы сильны в борьбе, но я тоже умею убивать. И на этот раз уже не промахнусь!
— Только без шума, вы помните? — насмешливо проговорил Бишоп. — Нельзя беспокоить жильцов. Будет, действительно, жаль, если кто-нибудь возьмет телефонную трубку и позвонит в комиссариат. Сюда пришлют группу умных, честных фликов, которые обнаружат вас с двумя тюками, полными ценностей…
— Это, действительно, было бы жаль, — признался Убриа.
Он вытащил свой револьвер из кобуры и, вместо того, чтобы нацелить на Бишопа, схватил его, как дубинку. Он продолжал:
— И еще достаточно обидно, что такая красивая сеньорита должна быть причиной вашей смерти, — угол его рта опустился. — Но я, может быть, смогу ее утешить, пока мы будем освобождаться от вашего трупа.
Бишоп обошел его кругом по маленькой кухне, держась на расстоянии от импровизированной дубинки.