Ведь у нас в защите один Витя Самохин, а у «Динамо», кроме Гершковича, вторым темпом набегает полузащитник Коля Латыш, автор хет-трика в последнем кубковом матче. Михаил Гершкович под одобрительный гул трибун, не снижая оборотов, миновал середину поля, приблизился к нашей штрафной площади и когда Самохин прыгнул ему в ноги, отпасовал на Латыша. Николай же немного коряво мяч обработал, но так как наша защита не успевала, спокойно и сильно пробил в угол ворот Рината Дасаева.
— Гооол! — Обрадовались чекментцы и футболисты в бело-голубой форме.
И как это часто бывает, мяч забитый после чудесного спасения вратаря, прибавил «Динамо» дополнительные силы и внушил веру, что сегодня футбольные боги на их стороне. Поэтому в следующие десять минут, на поле была лишь одна команда. Сначала опасно пробил с двадцати метров Валерий Газзаев, но мяч угодил в штангу и улетел в аут. Затем ещё одна атака прошла по дальней от меня бровке, на прострел откликнулся динамовец Долматов, и только изумительная реакция Дасаева, уберегла наши ворота от второго пропущенного мяча. А мы под прессингом бело-голубых не могли сделать даже пару точных передач. Естественно так долго продолжаться не могло. И после очередного углового навеса, в сутолоке у ворот мяч пропихнул в нашу сетку защитник «Динамо» Алексей Петрушин, сделав счёт — 2: 1.
Но на этом злоключения не закончились, ближе к концу первого тайма, года казалось, что мы выровняли игру, и вот-вот отыграемся, ещё в одной контратаке «Динамо» здорово сыграл Валерий Газзаев. Он протащил мяч до нашей штрафной и скинул его на набегающего по центру высоченного полузащитника Александра Максименкова, который закатил третий мяч в сетку наших ворот.
Во время пятнадцатиминутного перерыва в раздевалке стояла гробовая тишина. Бесков ходил по комнате мрачнее тучи, но почему-то указывая на отдельные просчёты, ничего концептуального не говорил и не предлагал. А сказать нужно было что-то непременно. Лично я в таких случаях своих мальчишек либо успокаивал, либо наоборот заставлял разозлиться и показать все, на что они способны, ведь без сверхусилий серьёзных побед не бывает. И само собой я делал замены, убирая на лавку тех ребят, которые по каким-то причинам выпадали из игры.
— Я вас сейчас оставлю одних, и вы сами друг с другом серьёзно поговорите и решите — выиграть вы сегодня хотите или проиграть? — Закончил свою небольшую речь Константин Иванович, после чего Бесков и его помощник Новиков пошагали на выход из раздевалки.
— И это всё?! — Не выдержал я и встал с откидного жёсткого деревянного кресла.
— Не понял? — Рыкнул старший тренер.
«Что тут не понятного? — подумалось вдруг. — Генерал бросает армию, которая „горит“ 3: 1 и говорит, вы тут сами между собой побазарьте, порешайте и придумаете как нам победить. А я потом устрою „разбор полётов“ примерно на пять часов, объясню вам, как нужно было играть».
— Я хотел сказать, что если вы отдаём нам на откуп принимать важнейшие решения в матче, как это делалось на заре футбола, когда всё решал совет футболистов, то замените Сашу Кокорева на Фёдора Черенкова и вместо Саши Сорокина выпустите Александра Калашникова. — Выпалил я, покосившись на братьев Старостиных, которые как раз зарю футбола и представляли, а затем добавил. — Тогда мы ещё поборемся за возможность уже в этом году попасть в Еврокубки.
— Романцев! А кто у нас капитан команды, ты или Никонов? — Опешил от моей наглости Константин Иванович.
— Я думаю, что предложение Никонова разумно, — поддержал меня капитан. — Если выпустим двух свежих футболистов, то сможем переломить неудачный ход игры.
«Спасибо Олег Иванович, — буркнул я про себя. — Вовремя ты заступился. Огромное тебе мерси».
— Ладно, Черенков и Калашников готовьтесь к игре. — Обречённо махнул рукой наш старший тренер.
— Мужики, ничего не выдумываем, контроль мяча и разящие атаки! — Сказал я, когда мы выходили из раздевалки на второй тайм.
Кстати, в Чекменте футболисты переодевались не в подтрибунном помещении, а в небольшом трёхэтажном здании, которое располагалось за одними из футбольных ворот. Пока до поля дотопаешь пройдёт секунд двадцать, и на местном горячем солнце успеешь вспотеть.