— Даааа, б…! Дааааа, б…! — Заорал Калашников, бегая по полю, словно сумасшедший и уворачиваясь от наших объятий, как будто мы — злые санитары.
— Молодцы! Молодцы! — Стали скандировать болельщики «Спартака», а их оппоненты медленно потянулись на выход со стадиона «Торпедо».
— Ты через Шавло сыграть не мог? — Спросил я, отловив довольного всем Юру Гаврилова.
— Кочка помешала, — нагло усмехнулся плеймейкер.
— Какая к херам кочка? Так и скажи, что Евгений Онегин помешал! — Махнул я рукой и презрительно бросил, — Ленский недостроенный.
В раздевалку, где после разгрома московского «Динамо» царила приподнятая праздничная атмосфера, неожиданно заглянул очень важный гость. В помещение вошёл невысокий коренастый полностью седой пожилой человек в окружении каких-то заискивающих перед ним «шестёрок». Это был первый секретарь Московского горкома КПСС Виктор Гришин, которого негласно именовали хозяином столицы. Правда, лично для меня Гришин был человек-загадка. Я знал лишь, что он покровительствовал Театру на Таганке и обожал московский «Спартак». И поговаривали, что болезненно отнёсся к тому, что нашу команду временно возглавил Николай Старостин, так как считал тренера Константина Бескова непререкаемым футбольным авторитетом, которому прочил место старшего тренера сборной Москвы. Но две наши последние громкие победы без Бескова, произвели неизгладимое впечатление на Виктора Васильевича.
— Поздравляю вас, Николай Петрович. — Пожал первый секретарь руку нашему старшему тренеру, который специально вышел навстречу ему. — Замечательная игра. Такое впечатление, товарищи, как будто побывал на спектакле в Театре на Таганке.
— Ха-ха-ха, — дружно захохотали сопровождающие Гришина чиновники.
— Как видите, работаем для того, чтобы достойно встретить и Спартакиаду, и Олимпиаду, — учтиво сказал Старостин, который гигантское количество вопросов решал, обращаясь напрямую к этому первому секретарю.
— И правильно делаете. — Обратился Виктор Гришин к своему сопровождению. — А то некоторые ретивые молодые люди нас стариков уже со счетов списывают, а напрасно. Ну, как вы Киеву дали! Молодцы! И сегодня никаких шансов противнику! Замечательно! Готовьтесь принять сборную Москвы, Николай Петрович. А где этот ваш новенький — 11 номер? И где эта ваша десятка?
— Разрешите вам представить, — «Дед» повёл градоначальника сначала к Черенкову. — Это № 10 Фёдор Черенков — воспитанник нашей спартаковской школы.
Гришин пожал руку мгновенно покрасневшему как барышня Фёдору Фёдоровичу. После чего Старостин подвёл хозяина Москвы к моей персоне и сказал:
— А это № 11 Владимир Никонов. Перешёл из Новосибирского «Чкаловца» в этом году.
— Молодец, здорово бегаешь, ха-ха, — пожав мою руку, «пошутил» градоначальник, и его чиновники опять заржали.
— Виктор Васильевич, — неожиданно для всех произнёс я. — А можно к вам записаться на приём по личному вопросу?
В раздевалке моментально настала тишина, в которой стали отчётливо слышны какие-то крики на улице. И чтобы «Дед» не угодил в неловкую ситуацию, я тут же беззаботно улыбнувшись, добавил:
— Хочу после окончания футбольной карьеры пойти работать в нашу городскую власть. Век футбольный короток, а дел в нашем городском спорте непочатый край. Можно записаться на приём для простой консультации? А я со своей стороны гарантирую выигрыш Спартакиады.
— Ну, если выигрыш гарантируешь, ха-ха, запишись, — опять развеселился хозяин Москвы. — Пять мину так и быть выделю, ха-ха. Какая у нас хорошая молодёжь подрастает. — Виктор Гришин ещё раз пожал мою руку, под гогот своих «шестёрок».