— Гоооол! — Разнеслось по всему Куйбышевскому району. — Гооол! — От резкого вскрика взмыли в воздух утки на Черкизовском пруду.
— Гооол! — Заорал я и мои партнёры по «Спартаку».
— 1: 0 — это ещё не победа! — Крикнул нам с бровки Николай Старостин вполне очевидную вещь.
Поэтому после забитого гола мы вновь принялись рубиться с «Динамо» за мяч, контроль над которым — был ключом к сегодняшней победе. Почти десять минут то мы, то наши гости поочередно владели футбольным снарядом и инициативой, играя почти без голевых моментов, и наконец, силы у двужильных динамовцев закончились, сказался всё же первый тайм. А на 60-ой минуте действующий чемпион вынужден был прижаться к воротам и отбиваться редкими выпадами, которые глохли около центрального круга. Тогда Николай Петрович сделал первую замену — Георгий Ярцев ушёл, а вместо ветерана выскочил ещё зелёный юниор — Серёжа Родионов.
— Совсем «Дед» поехал, — пробубнил Юра Гаврилов. — В такой матч, б… кинул сопляка.
— Поверь мне, Василич, Радик в чемпионате ещё пошумит, — хмыкнул я и побежал на правый край полузащиты.
А на 80-ой минуте встречи случилось маленькое чудо. Черенков на подступах к штрафной наших гостей, сыграв в стеночку с Гавриловым, внезапно выскочил на очень хорошую позицию, из которой в принципе можно было забивать. Но Федя не пробил, а катнул мяч в направлении правой штанги мне на ход. «Изверг», — буркнул я себе под нос и втопил из последних сил. Защитник Чивадзе тут же повис на плече, вратарь Габелия бросился в ноги, пыль от проплешин на газоне полетела в глаза и в такой ситуации, я как-то умудрился правой ногой дать резкий пас влево. А там внезапно как из-под земли вырос Серёжа Родионов и воткнул свой первый мяч в карьере в ворота действующих чемпионов СССР.
— Даааа! — Заорал Сергей и, подняв две руки вверх, полетел поприветствовать спартаковские трибуны, чтоб они уже начинали привыкать к новому кумиру красно-белой молодёжи.
Что творилось около служебного выхода со стадиона в двух словах не передать. После героической победы 2: 0, толпа в несколько тысяч человек, не желая расходиться, требовала выдать им на обозрение Николая Петровича Старостина. Милиционер на входе предложил вывести «Деда» через ещё один запасной вход. Однако Старостин сказал:
— Мы — народная команда, и я не имею права прятаться от народа.
— А если там, в толпе, псих с заточкой, — ляпнул Гаврилов.
— Значит это пришли по твою душу, — сказанул я и многие наши парни заржали. — Предлагаю посадить Николая Петровича на стул, вынести вместе со стулом на руках и так дотащить до автобуса. Во-первых, нашего фельдмаршала увидит вся округа. Во-вторых, никакой псих с заточкой до него не доберётся.
— Знаешь что, Никон, — пробурчал «Дед». — Иди-ка ты к чёрту. Открывай дверь! — Скомандовал он милиционеру.
И когда Николай Старостин появился на улице, он совершенно спокойно сказал:
— Мужики, команде пора отдыхать, пропустите нас к автобусу, пожалуйста.
После чего народ расступился и, выстроив живой коридор, пропустил и Старостина, и всех футболистов, и весь тренерский штаб. Лишь скандирование болельщиков: «Николай Старостин! Николай Старостин!», ещё долго разлеталось над площадью перед стадионом «Локомотив».
Глава 15
В среду 30-го мая команда уже во всю проводила тренировки на настоящем живом поле в Тарасовке. Мозоли, ожоги и ушибы, полученные при тренировочных занятиях в манеже на ковре больше похожем на солдатское сукно, благополучно остались в прошлом. Однако мозоли и ушибы — это не худшее, что есть в спорте, не считая конечно реальных серьёзных травм. Иногда простым газетным словом ударить можно так, что некоторые футболисты и тренеры ломали свои карьеры и теряли здоровье.
После относительного неудачного выезда в Алма-Ату, где с местным «Кайратом» мы сыграли — 2: 2, в «Советском спорте» какой-то нехороший человек с иронией лжеца и подлеца припечатал нашего «Деда». Нечистоплотный писака походя, обвинил Николай Петровича в том, что тот устроил вольницу, распустил команду, и результат сразу пропал. А победы, одержанные над лидерами московским и тбилисским «Динамо» — это следствие и заслуга работы, находящегося на больничном Константина Бескова. «Куда заведёт такая работа товарища Н. Старостина московский „Спартак“? Теперь никому не ведомо», — закончил свой лживый пасквиль нехороший человек из газеты.