— Что будете заказывать? — Подошла к нам официантка в белом фартучке и в белом же чепчике.
— Шампанское! — Выпалил Саша Калашников. — Что ещё? — Посмотрел он на подругу. — Фрукты какие-нибудь, салат оливье…
— И двести грамм коньку, — добавила Галина.
— Тогда уже принесите лимон и бутерброды с икрой, — сказал я. — И ещё всем горшочки с мясом и грибами. А так же четыре бутылки минералки. — Я посмотрел на Машу, которая сказала, что будет то же что и все, и подумал: «Не хватало, чтоб кто-нибудь из наших супниц сегодня напился».
А спустя полчаса, когда первые тосты были сказаны, и первые рюмки выпиты, Мария, которая хлестала коньяк наравне с подругой Галей, захотела танцевать. Кстати, выпив алкоголя Маша оказалась очень даже разговорчивой из-за чего начала осыпать меня вопросами и очень громко хохотать, по поводу и без:
— А когда ты в следующий раз полетишь заграницу? А правда, что там есть такие заведения, где бабы под музыку раздеваются, ха-ха? А что ты из загранки можешь привезти? Ты не смотри, что мы с Галкой в столовке работаем, у нас связи о-го-го, к нам такие люди захаживают, что мы можем взять под реализацию всё что угодно, ха-ха? А что ты такой не весёлый? А! Соловьи!
Наконец выкрикнула Маша и потащила меня туда, где плясали поддатые посетители ресторана, под хит Льва Лещенко:
«Валить надо, — понял я, когда подруга Сашкиной подруги, пошатываясь, во время танца стала безбожно топтаться каблуками на моих новеньких „адидасовских“ кроссовках. — Я конечно не монах и облико у меня совсем не морале, но почему-то таких женщин, с которыми разговор можно вести только о купле и продаже, не люблю».
— Я тебя нравлюсь, сладенький? — Томно произнесла Мария, прижавшись ко мне «буферами». — Между прочим, от меня все мужики в столовке балдеют, а Галка мне просто завидует. Сучка, ха-ха.
— Фигурка у тебя отпад, — пробурчал я и шепнул ей на ушко, — я сейчас сбегаю, позвоню кое-куда.
— Куда? — Надула губки девушка.
— Товарищ в загранку улетает, пообещал мне ключи от своей хаты оставить на месяц. А она у него полностью упакована — видик, шмидик…
— Что?
— Видик — это приставка такая, через которую кино американское смотреть можно. Хочешь глянуть запрещёнку? Стриптиз женский и мужской?
— Спрашиваешь! — Взвизгнула Маша и на радостях полезла целоваться.
— Пока с Сашкой посидите. Я быстро.
Я отвёл пьяненькую подругу за столик и вызвал Калашникова в коридор на короткое совещание, где тут же заявил:
— Я сейчас оплачиваю столик и двигаю в Тарасовку, как раз успеваю на последнюю электричку. А Маше через полчаса скажи, что меня сцапала милиция при передаче ключей от знакомого спекулянта шмотками и журналами с порнографией.
— Чё опять баба не по тебе? — Криво усмехнулся мой друг. — Красивая же, чё тебе ещё надо?
— Красивая, но не по мне. — Улыбнулся я и пропел. — Ты скажи, ты скажи чё те надо, чё те надо, может дам, может дам чё ты хошь. Всё — я ушёл.
Странное дело, но сидя в полупустом вагоне электрички, я почему-то искал причины своего одиночества. Что в той жизни большую значительную её часть я провёл один, что здесь, кроме коротких романчиков ничего путного не получается. В том своём будущем у меня была спутница жизни чем-то похожая по характеру на эту Машу. И все наши разговоры крутились вокруг одного — что где купить, что лучше поесть, в какой ресторан сходить, куда съездить отдохнуть. Иногда создавалось впечатление, что я проживаю с тамагочи, с виртуальным домашним питомцем, которому нужно вовремя нажимать разные кнопки, чтобы он не капризничал. Только тамагочи дешевле бы обошёлся. «Либо сам такой, либо не судьба, либо из небесной канцелярии, где заключаются все настоящие браки, кого-то не на шутку прогневил», — подумал я, пытаясь рассмотреть, что там мелькает в темноте за окном мерно потряхивающегося вагона.
— Можно я сяду рядом с вами? А то там ко мне пристают, — услышал я приятый женский голос.
Кстати, сама обладательница голоса была чудо как хороша. Каштановые волосы до плеч, зелёные глаза, миниатюрная подтянутая фигура, которую плотно облегали вельветовые джинсы и гордый вздёрнутый носик.
— Присаживайтесь, — кивнул я, вопросительно осмотрев полупустой и полусонный вагон. — Кстати, еду до Тарасовки, но если надо, то могу проехать и дальше. Кто к вам пристает? — Шепнул я девушке, моментально усевшейся напротив меня. — Вон тот злобно храпящий пенсионер?