«Может, чей-то, может, мой или твой очерёд...»
Нет, не мой, - сказала себе Адель. И подожгла бумагу.
Где-то свистела метель и гасила все свечи.
«Дай мне руку», - проговорила она тихо, не зная в точности, к кому обращается - к неясному расплывающемуся силуэту, последнему её помощнику на долгом пути. А может, уже и не проговорила вслух, только показалось.
Адель пробудилась в ночи с единственной мыслью - нет, единственным всепоглощающим чувством.
- Рита... - прошептала она. - Рита!
Она не помнила и не хотела помнить, что приснилось ей только что, но лишь знала, что всё это на самом деле и именно сейчас - может быть, совсем близко, в нескольких километрах от Ринордийска. Она вскочила с постели, зачем-то распахнула окно - холодный воздух и снежные клочья ворвались в комнату, снаружи бушевала метель. Адель с трудом затворила окно обратно, хлопнула выключателем, чтоб зажечь свет и отогнать нахлынувшую свору теней. Призраков в комнате больше не было, но это не спасло от смертельной жути. Адель метнулась в ванную, выкрутила краны, подставила лицо и руки тёплой воде.
...Когда Редисов и Зенкин уже уходили, она спросила:
- Куда вы теперь? Так поздно?
- К фройляйн, - ответил Зенкин, не поднимая взгляда.
- Но ведь... - Адель прервалась и не закончила.
- Поищем рукопись, у неё она тоже где-то была, - пояснил Редисов. - Если там, кончено, есть ещё что искать.
- Мы не закрыли дверь, когда уходили тогда, - Зенкин улыбнулся, но как-то странно. Редисов, бросив на него взгляд, коротко кивнул и обернулся к Адель.
- Хочешь, пойдём с нами?
Первым порывом было согласиться: горячо закивать, выпалить «Да!» и немедленно отправиться с ними, они всё ещё одна компания, всё ещё делят одни идеи и одни планы, что бы там ни учиняли власти предержащие. Но пойти туда... сейчас, два с лишним месяца спустя... нет.
- Не думаю, что буду там чем-то полезной, господа, - Адель нервно рассмеялась и, разведя руками, отступила назад.
Не хотелось видеть эту квартиру, где она была буквально за несколько дней до ареста Риты; не хотелось видеть такой - развороченной, опустевшей...
От тепла бегущей воды действительно стало полегче. Адель наконец подняла голову, встретилась взглядом со своим отражением - опухшее и испуганное лицо, волосы вымокли и растрепались - и успела ещё заметить высокий женский силуэт в глубине зеркала, белая фигура стояла вдалеке, сложив руки на груди. Затем, чуть заметно кивнув Адель, силуэт развернулся и медленно удалился.
- Прости меня, - Адель всхлипнула и опустилась на пол, прислонилась спиной к стене. - Прости, я не смогла.
Через полчаса, когда Адель вернулась в комнату, в её глазах больше не было никаких слёз. Она молча вошла, закрыла за собой дверь.
Вот и всё. Она не смогла бы объяснить, откуда ей это известно, но откуда-то знала точно: всё закончилось раз и навсегда.
«Отыграй реквием».
Зачем... Ведь теперь некому его услышать.
«Всё равно. Отыграй реквием».
Подумав, Адель уверенно кивнула, достала из угла гитару. И, тронув струны, вполголоса запела:
- Freund Hein, gib mir deine Hand...
июль 2015