Крепко сжав шпильку в ладони, она заснула.
Китти вошла в кабинет, где уже который год пылился старый бумажный архив. Притворила за собой дверь, чутко прислушалась.
Нет, все спали. По крайней мере, в этой части дома никто не ходил.
Она подготовилась и взяла с собой фонарик, чтоб не включать верхний свет. Впрочем, на столе обнаружился металлический подсвечник, плавно изгибающий три своих рожка со свечами. Китти аккуратно подожгла их, убедилась, что света достаточно. Так должно быть удобнее, сидя здесь, перерывать бумажные залежи. Если в комнату действительно не заходят, никто и не увидит, что свечи немного оплыли.
Она не знала, что ищет конкретно. Становилось просто невыносимо интересно: кем всё-таки был этот человек, из-за которого у неё столько неприятностей.
Старые документы, отчёты, вскрытые письма - свои и чужие... Всё могло бы пригодиться, каждый факт, каждое лишнее слово, - ещё один штрих к общему, но само оно, это общее? Невнятный силуэт, мелкое фото в учебнике истории, - всё не о том, слишком абстрактное, слишком далёкое, чтоб хоть как-то к нему относиться.
Она искала и что-то даже находила - и становилось понятнее, подкатывало ближе, хотя бумаги изобиловали казёнными сокращениями, а многие имена Китти ничего не говорили. Но ворох старых слов и названий будто бы сгущался по мере накопления, свиваясь в изящный чёрный силуэт у неё за спиной. Лениво прислонясь к стене и улыбаясь чуть иронично, тень, наверно, снисходительно поглядывала на Китти - что это за глупостями она занимается.
Китти сделала вид, что не замечает.
Здесь можно было рыться бесконечно, открывая всё новое и новое и всё больше проникаясь отвращением, но почему-то быть не в состоянии прекратить. Словно для того, чтоб убедиться, что это существо и вправду отвратительно и должно было быть уничтожено, - как будто не много лет уже, как это невозможно в принципе.
Что-то стукнуло в доме - не так далеко. Китти замерла, настороженно прислушалась. Кто-то проснулся, ходит? Если и так, дверь прикрыта плотно, никто не подумает войти. Но всё же время ограничено, надо об этом помнить.
Если б какой-то указатель подсказал ей, где самое важное... Китти сама усмехнулась этой мысли: надо же, никто не потрудился надписать - видимо, специально для неё. Она несколько устало окинула взглядом стол, и тут маленькая чёрная книжка попалась на глаза.
Китти открыла её, перелистала пожелтевшие страницы, исписанные каллиграфическим почерком - её почерком, как это мило. Похоже было, что это ежедневник - краткие пометки сугубо для личного пользования, персональный отчёт в планах и хроника достижений. Слова здесь сокращались до предела, иногда и вовсе заменялись значками, однако Китти обнаружила, что с лёгкостью понимает их. В. или В.П. - это Верховный Правитель, стрелка вверх - удача, вниз - неудача. Что-то прорисовано несколько раз с нажимом и заключено в кружок - нечто важное, очень важное, такое, что хоть трава не расти. Буква Р...
Р. или фр. Р. Что-то это напоминало Китти. Что-то, что она видела совсем недавно, может, даже сегодняшним вечером...
Точно. Этим вечером. Книжка, с которой она сидела в беседке. Китти перелистала блокнот назад, переглядела несколько страниц, пролистнула вперёд. Фр. Р. Ну конечно... Как же сразу она не догадалась.
Дочитав до конца страницы, Китти отложила блокнот. Немного постояла у стола, закрыв глаза. Почему-то болела голова, и на душе было мерзко.
Ещё и «трофей» себе прихватил. Интересно, что это было. Теперь уже не узнать - наверняка забрал с собой за океан.
Китти открыла глаза, скользнула взглядом по столу и пристально всмотрелась в потёмки у самой стены. Ей показалось, что там, за штабелем бумаг, блеснуло что-то маленькое.
Осторожно протянув руку, Китти достала эту вещицу, поднесла к огню, чтобы лучше рассмотреть. Пальцы её держали небольшую изогнутую проволоку - довольно толстую и крепкую, но сильно изъеденную ржавчиной. Однако маленький камушек на изгибе дуги по-прежнему блестел, время и все тяготы будто не коснулись его.