Психанул, отметила Китти. И, видимо, действительно здесь за главного - иначе бы эти выкрутасы ему не прошли.
Первый охранник вновь вернулся к ним - как раз в тот момент третий отдал Китти студенческий и папку с репортажем.
- Ну что, может, пропустим студентку? - негромко спросил третий.
Остальные двое переглянулись. Подумав немного, покивали друг другу. Второй вернул Китти паспорт, они расступились.
- Спасибо, - Китти чуть заметно улыбнулась и двинулась вперёд, чтобы продолжить путь.
Но только она отошла немного, как тот, что стоял у машины, поинтересовался:
- Девушка, а вы что, пешком пойдёте?
Китти обернулась:
- Насколько понимаю, транспорт тут не ходит.
Он покачал головой:
- До Ринордийска километров десять. Если не больше.
- Ничего, дойду.
- По двадцатиградусному морозу? Не валяйте дурака, - он парадным жестом открыл дверь машины. - Садитесь.
Китти настороженно смерила их взглядом - его и большую чёрную морду авто.
- Зачем?
- Я тоже в город. Подкину.
- Опять, начальник, девушку кадришь? - рассмеялся один из охранников.
- Я её правда просто подкину, - он удивлённо, как бы оправдываясь, взмахнул руками. - Она же не дойдёт, - и обернулся к Китти в поисках подтверждения. - Вы же не дойдёте.
Она постояла немного, прикидывая все за и против. Этому человеку не следовало доверять, - Китти прекрасно знала. Но было холодно, и она устала... Наконец, плюнув на эти прикидки, она прошла к автомобилю.
- Спасибо, - сказала она второй раз, усаживаясь на переднее сидение.
Внутри было тепло. Китти отстранённо подумала, что садиться в авто к незнакомому мужчине - вообще не самая хорошая идея. Но от тепла становилось спокойно и даже немного клонило в сон, и она не стала ничего делать.
Начальник блокпоста - или кем он там был - сел с другой стороны, завёл мотор.
- Значит, в Ринордийск, - уточнил он, весело и лукаво глянув на Китти.
- Да, - спокойно ответила она.
- Ну, поехали...
Когда огоньки впереди вытянулись в искрящиеся линии набережных и пятна зажжённых окон, тревога нахлынула на неё, та тревога, когда ещё чуть-чуть - и будешь в безопасности, но до последнего момента неизвестно, успеешь или нет. Здесь, на финальном отрезке как раз и случаются все подлянки и все насмешки этого мира - когда ты почти поверил, что их не будет. Здесь слетаются тени и требуют расплаты, и требуют возмездия, просто потому...
Просто потому, что она это заслужила. Все это заслужили.
Тайком от водителя она опустила правую руку в карман, изо всех сил сжала шпильку пальцами.
«Говори со мной, мне страшно».
Мгновенная паника отступила, немного притупилась. В напряжённом ожидании Китти следила за проплывающими по диагонали огнями.
- А вы студентка - на каком факультете именно? - поинтересовался вдруг начальник блокпоста.
- Журфак, - Китти невозмутимо подняла взгляд на водительское зеркальце.
- Надо же... Никогда бы не подумал.
- Почему? - Китти изобразила удивление.
- У вас глаза ссо-шника. Такое ни с чем не спутаешь.
Призрак на заднем сидении усмехнулся и развёл руками - мол, я же говорил.
Китти быстро опустила взгляд, чтоб не смотреть больше в зеркальце. Мило улыбнулась:
- Странно, какое забавное совпадение.
Здесь, у железнодорожного моста, невдалеке от гор строительного хлама возвышался белый, ровно оттёсанный камень. От заострённого верха спускались ровные покатые грани. На одной из них выделялась чёткая надпись - «Жертвам Чёрного Времени».
Казалось, его поставили тут через силу: надо было, не могли не поставить, но следом стыдливо упрятали подальше от глаз, чтоб не портил настроение своим присутствием. Когда-то, когда обелиск только открыли, здесь часто бывали люди и приносили цветы, хотя место, пусть недалёкое от центра, лежало практически в промзоне. Это были люди, которые помнили те времена, которые пережили их. Теперь же площадка под мостом пустовала.
Конечно, никто не появится и сегодня, в пасмурный ветреный день на исходе лета. Кому бы это понадобилось... Только проносятся где-то машины.
Но нет - невдалеке мелькнул чей-то лёгкий силуэт. Из-за опоры моста вышла девушка в чёрном, с чёрными волосами, схваченными в хвост. В руках она несла два ярко-красных цветка.
Плавно переступая через расколотые бетонные плиты и куски арматуры, она уверенно пересекала площадку.
Китти - в сумочке у неё лежал только что полученный паспорт, в котором она значилась как Китти Башева, - приблизилась к обелиску. Положив цветы к подножию камня, она произнесла: