И тогда, если только повернуть в правильную сторону и выйти на ту дорогу, которая всегда ждала её, - она просто сбилась с пути, все они сбились - тогда станут неважными все призраки прошлого, рассеются, торопливо разлетятся испуганными тенями и другой, лучший мир встанет перед глазами: мир, где всё так, как и должно было быть на самом деле.
Ей это виделось иногда, на минуту, а потом снова меркло, говорило с усмешкой, что так быть не может, - и она знает, что не может.
Что даже если бы могло - то уж, конечно, не её стараниями.
И, кроме того, неужели ты думаешь, глупая девочка Китти Башева (Китти Эрлина - если быть точнее), неужели ты думаешь, что этот мир откроется для тебя? Там будут другие люди.
Твой дом - сумерки. Твой цвет - чёрный. Твоё пламя... у тебя нет пламени.
Она ушла в гостиную, с головой накрылась пледом и только теперь позволила себе тихо всхлипывать. Не от боли даже - было бы смехотворно при сравнении со всеми теми людьми, - а от обиды, от чувства глубокой и непоправимой несправедливости. Весь мир был против неё: выживал её, выталкивал из себя, никогда не давал проходу туда, куда ей хотелось. Казалось бы, такая малость сейчас нужна... Либо тот главврач соврал ей и ничего отцу не сказал, либо отец сам не стал его слушать. Железно уверен в своей правоте, а ей - ей надо просто выбить дурь из башки. Упёрся и не сдвинется со своего места.
«Делай что угодно, я всё равно сменю фамилию!»
Вряд ли он принял её слова всерьёз, но - видно, не ожидая такого же железного натиска в ответ - оставил её и на время отступил.
Ладно бы один-два человека, пусть бы и много, много больше, но все вокруг, все ненавидят её, презирают, само мироздание объявило ей войну.
Что ж, пусть добивает её и рушится само. Да, пусть всё вокруг погибнет и исчезнет, такой ужасный мир никогда не должен был существовать...
Послышались тихие шаги: кто-то подошёл к дивану, на котором она лежала, и остановился.
- Китти? - она настороженно вслушалась, приподняв голову. - Китти, это мама.
Она немного подумала, затем наскоро вытерла слёзы. Надеясь, что в целом у неё сейчас нормальный вид, вынырнула из-под пледа.
Мама сидела на корточках возле дивана - маленькая, по-беличьи юркая. Тёмные и быстрые глаза глядели на Китти с некоторой тревогой.
- Всё нормально, - негромко сказала она, погладив Китти по щеке. - Мама всегда с тобой.
- Я знаю, - соврала она.
Мама вновь смотрела с тревогой, но несильной, контролируемой. Будто она нашла какое-то решение и теперь сверяла все мелочи перед тем, как начать.
- Если хочешь, я разведусь с ним, - она говорила тихо, но отчётливо, глядя Китти в глаза. - Я думаю, нам всем так будет лучше.
Некоторое время Китти напряжённо вглядывалась в её лицо, пытаясь осмыслить, насколько это она всерьёз и что это означает. Потом так же тихо, но отчётливо сказала:
- Хочу.
- Ну вот и хорошо, - мама обрадовалась чему-то с облегчением и обняла Китти (она хотела было чем-то ответить, но не пошевелилась). - Мы на самом деле давно об этом думали, говорили даже, но в маленьком городе это трудно. А здесь, в Ринордийске... Должно получиться.
Она чуть отстранила Китти, снова посмотрела ей в глаза:
- Только ты должна быть хорошей девочкой. Должна стараться изо всех сил. И тогда мы с тобой и вдвоём справимся. Да?
Китти подумала немного. Кивнула:
- Хорошо.
...Потому она и не верила, что умрёт легко, но глупо. Ей, несущей в себе отголосок давних преступлений, ей, за кем тянется шлейф мрака и холода металла, пришедших из других времён, ей нельзя было завершать так - это было бы слишком просто.
Неважно, виновна она или нет (она понимала, что нет, на самом деле), - это проклятие висело над ней. Один неверный шаг - и смутная, но знакомая очертаниями тень, что помимо воли порой просачивается в мысли и действия, предъявит свои права на тебя. И станешь одной из их компании - там, где не светят фонари.
Но если взять на себя искупление... Она ещё не знала как, но почему-то казалось, что такая возможность ей представится. Пусть даже придётся принести себя в жертву - но, может быть, в этом случае тот - новый и лучший - мир откроется и для неё тоже.
Да, о предсказании Сибиллы можно забыть: она постоянно что-то болтала, кое-что из её болтовни и совпадало, конечно, с реальностью.
«Я вижу тебя возле великой правительницы...»
Только это одно смущало и настораживало. Про правительницу-то Сибилла угадала. Не то чтоб нечто совсем из ряда вон выходящее - бывали у власти женщины и в прежние времена. Но всё же, всё же...