Глава 5
Секунду никто не трогался с места; все только думали. Окно было распахнуто в ночь и дождь, занавеска развевалась как белый флаг, постельное белье скомкано, мокрые детские вещи так и висели в ногах кровати, плюшевый мишка валялся на полу у тумбочки. Весь разгром освещался голой лампочкой, раскачивавшейся на проводе.
Потом Киллер вытолкал остальных в гостиную и захлопнул дверь – их слишком хорошо было видно в окно.
Джерри скривился от досады. Ему полагалось бы услышать что-нибудь, но он так увлекся, убеждая Ариадну, что не слушал. Первый раз ему поручают спасательную операцию, и он все испортил.
Или нет? Ему ведь было сказано захватить одежду на одного, не для матери с двумя детьми – возможно, это и ожидалось. Неужели Оракул предполагал, что Ариадна бросит детей, чтобы попасть в Меру? Какая женщина пойдет на это? Он не думал, чтобы она относилась к таким, значит, операция обречена на провал, если дети в самом деле пропали. Только теперь до него начало доходить, как сильно он хотел, чтобы Ариадна согласилась отправиться в Меру; ему хотелось показать ей город, познакомить ее со своими друзьями, кататься с ней верхом, плавать с ней и делать миллион других вещей, которые мужчина с женщиной… и это тоже. Возможно, это была всего только жалость, а если это начиналась любовь? Он сошел с ума. Он знаком с ней каких-то два часа, и только этим утром признавался сам себе, что не готов к серьезным отношениям с женщиной. Может, он тогда просто не нашел еще нужной женщины?
Но кто – или что – забрал детей?
Киллер?
Его не было довольно долго – он ходил проверить лошадь. Он мог обойти дом и… Но зачем? Из-за того, что он тоже видел в детях помеху операции, нарушение плана? И имитировал похищение?
Нет, Киллер клокотал от ярости, шрам над глазом налился кровью. Киллер тоже сплоховал – он находился снаружи и тоже мог услышать или увидеть что-нибудь. Киллер не принял поражение просто так. Киллер вообще не принимал поражения, никогда и ни при каких условиях. От ярости он лишился дара речи.
Преследование врага неизвестного происхождения в ночной темноте фактически равнялось самоубийству: кто угодно или что угодно могло заманить их в западню, используя детей в качестве наживки. Риск был просто безумный, и принимать решение предстояло ему, Джерри, – ведь у него в руке жезл.
– Чего стоишь? Пошли! – бросил он. Он увидел, как на лице Киллера мелькают, сменяя друг друга, эмоции: удивление, сомнение и, наконец, дикий восторг – и Киллер, забыв про лодыжку, перепрыгнул через диван и вывалился в дверь.
Джерри схватил с полки у печки второй «узи».
– Оставайтесь здесь! – крикнул он. – Они могут стрелять. Сядьте на пол или ложитесь, но не выходите!
Потом он рванул вниз с крыльца и, мгновенно промокнув до нитки, оказался под лиловым светом высокого шипящего фонаря – идеальная мишень для мало-мальски приличного стрелка. Он бросился по размокшей дороге, сунув жезл за пояс наподобие меча, чтобы освободить обе руки для автомата.
Повсюду блестели лужи – какие уж тут следы, – но дорога была наиболее вероятным путем отступления похитителей. Потом он увидел впереди два огромных красных глаза и слабый белый отсвет на далеких деревьях – машина, заводящая мотор. До нее оставалось не меньше четверти мили, шансов догнать ее у него не было никаких, да и стрелять с такого расстояния не имело смысла. Учитывая то, что там дети, он не осмелился…
Куда делся Киллер?
Он продолжал бежать.
Догнать автомобиль? Безнадежно.
И тут Киллер обогнал его, разбрызгивая грязь и воду. В слабом свете блеснули белым глаз и зубы охваченной ужасом кобылы, на спине которой сидел без седла полуголый человек. Каких-то четыре века упражнений в сумасбродствах любого рода… Он использовал автомат в качестве хлыста.
Лошадь с всадником исчезли в темноте, изредка появляясь черной тенью на фоне стоп-сигналов.
Джерри бежал. Он давно уже выбежал за границу света от фонаря во дворе и бежал, поскальзываясь и спотыкаясь, по незнакомой дороге, ориентируясь только по своей неясной тени перед ногами и удаляющимся красным огням. Он увидел, как высветилась и снова исчезла увязшая машина Ариадны, когда вторая машина проезжала мимо нее.
Что собирается делать Киллер? Даже по такой грязи автомобиль обгонит лошадь. Если он спешится, кобыла убежит – и как он спешится с поврежденной лодыжкой? Стрелять на скаку он тоже наверняка не посмеет…
БА-БАХ! Посмел.
Хвостовые огни исчезли, зато неожиданно высветились деревья с одной стороны дороги. Высветились и тут же исчезли снова; до Джерри донесся характерный грохот разбивающейся машины. Потом наступила тишина.
Джерри продолжал бежать.
Бежать под холодным дождем оказалось не так тяжело, но когда он добежал до машины, перепрыгнувшей неглубокий кювет и уткнувшейся разбитым радиатором в дерево, он запыхался и сбавил темп почти до трусцы. Машина была даже больше, чем та, на которой приехала Ариадна. В салоне горел свет, освещая пассажиров… глупо выставлять себя так…
Блеснула желтая вспышка, и до него донеслось сухое «крак!». Он вспомнил про фонарь за спиной и скатился в грязный кювет. «Вот дурак», – обругал он себя. Ну что ж, те по крайней мере тоже не ушли, так что он позволил себе перевести дух и подумать, где может находиться Киллер. Свет в салоне погас, и мир снова превратился в дно бочки с дегтем в темном чулане.
И что теперь делать? Как выманить их из машины? Он боялся стрелять, опасаясь попасть в детей. Если он даст очередь у них над головами, они могут стрелять по вспышкам.
Он начал дрожать.
Стук копыт приближался – Киллер возвращается! После выстрела кобыла должна была бы окончательно сойти с ума; тем не менее этот необыкновенный тип ухитрился как-то повернуть ее. Но теперь он скачет прямо в западню.
Надо его предупредить… одного выстрела Джерри хватит… поздно!..
Тормозные огни вспыхнули багровым светом, отразившись в бесчисленных лужах на дороге. Кобыла в ужасе заржала. Какую-то секунду он видел ее – без всадника, – а потом она исчезла. Еще секундой позже она проскакала мимо Джерри. Все хорошо, она скачет к конюшне, если только не переломает себе ноги по такой грязи.
Кто-то в машине не дурак, если использовал стоп-сигналы таким образом.
А где Киллер? Он мог упасть с лошади милей дальше и свернуть себе шею.
Правда, это было бы не совсем в его духе, но следующий ход, очевидно, за Джерри. Он встал и с бешено бьющимся сердцем начал осторожно приближаться к машине. Правда, подумал он, извалявшись в грязи он хорошо замаскировался.
Что-то взвыло в лесу. Чертовски близко: волосы встали дыбом.
Если эти взломщики в машине – люди, что является наиболее логичным, но не обязательно точным предположением, – они должны тоже гадать, что означает этот звук. Уж наверняка никто не считает, что это всего-навсего дикая собака. И если они люди, как они обнаружили Ариадну? А если нет…
Если нет, он опоздал спасать детей.
Еще один вой – долгий, опасный и слишком близкий, чтобы чувствовать себя уютно.
И тут ночную тишину разорвал оглушительный рев. Веер трассирующих пуль прошел прямо над крышей автомобиля и над головой Джерри, и он снова растянулся в грязи. Полный магазин расстрелял, подумал он, тридцать два патрона. Киллер стрелял со стороны прикрывавших его деревьев. Возможно, Джерри тоже додумался бы до этого – недели этак через две.
Темнота и тишина.
Это дало ему целый ворох тем для размышления.
Потом загорелся свет в салоне, и одинокая фара уперла луч в бурые стволы.
Капитуляция!