н прийти тот композитор, если не ошибаюсь, Файсаль аль-Фатхи. Что-то он мне не нравится. Да и охрана говорила, что после их последней с аль-Сирти встречи, наш арестованный вёл себя уж чересчур нервно. Никак сказал ему этот Файсаль нечто важное. Только вот камера, как назло, не работала... - Увы, - кивнул я. - Увы, не работала. А вот насчёт Файсаля... Я долгое время общался с ним и не могу сказать вам о нём ничего плохого. Не думаю, что поведение Музаффара было хоть как-то связано с его приходом. - Не знаю, не знаю, - с сомнением покачал головой Юсуф аль-Мирджаби, - последнее время он стал очень подозрительным и смотрел волком даже на коллег. - Ладно, разберёмся. А пока сходите куда-нибудь. К морю, например. Или в Старый Город. А если хотите, можете поехать с нами: мы как раз собираемся провести обыск на вашей с Музаффаром квартире, только вчера я получил на это ордер. - Хорошо, обыскивайте, - сообщение следователя меня ничуть не обеспокоило. - Вот только что вы там найдёте? - Надеемся найти винтовку, из которой стрелял аль-Сирти. Или ещё что-нибудь интересное - мало ли что может хранить у себя убийца. - Вы явно его недооцениваете: он знал, что я из полиции и жил со мной под одной крышей. Смысл ему прятать в квартире винтовку, если я могу легко найти её? Винтовка - не иголка, в маленькой квартирке её так просто не утаишь. - И тем не менее, квартиру мы обыщем, - сказал Юсуф аль-Мирджаби. - Вы с нами, Казимир? - Чего я в своей квартире не видел? - фыркнул я. - Я лучше пойду в Старый Город - хоть развеюсь немного. - Как хотите, - не стал меня уговаривать следователь. - Увидимся вечером. - Увидимся. - устало кивнул я и быстрым шагом вышел из кабинета. Средиземное море было всё таким же спокойным, как и вчера. Пляж пустовал, но путь мой лежал не туда. Миновав оживлённую набережную, я направился в порт. Там, петляя меж контейнерами и стараясь никому не попадаться на глаза, я вышел к самому берегу. Вода здесь была тёмной, глубина большой, дна не было видно. Я несколько раз огляделся и, лишь окончательно убедившись, что за мной никто не наблюдает, достал из-под полы пиджака пистолет Музаффара и с размаху швырнул его в море. Раздался тихий всплеск и оружие навсегда поглотили лазурные волны... Юсуф аль-Мирджаби так ничего и не нашёл на квартире, несмотря на то, что её перевернули вверх дном. Ни винтовки, которая, между прочим, была так нужна, чтобы завершить дело, ни какого-либо другого оружия найдено не было. Не нашлось также ничего другого, что было бы незаконным. - Подумать только! - возмущённо восклицал следователь. - Я планировал найти винтовку, а не нашёл даже «Зелёную Книгу»! И тут меня осенило. - Мастерская! - вскричал я. - Мастерская Альфард аль-Фатех в Медине! - Что? - недоумённо покосился на меня господин аль-Мирджаби. - Какая ещё такая мастерская? - Художественная мастерская Альфард аль-Фатех, - пояснил я. - Это просто идеальное место для того, чтобы хранить винтовку! - Альфард аль-Фатех - та несчастная художница, что застрелилась? Кстати, её тело так и не было найдено. Что ж, ладно, мы обыщем её мастерскую. Но вы едете с нами. - Идёт. - не стал спорить я. Тем вечером в Старом Городе у художественной мастерской Альфард аль-Фатех столпилось видимо-невидимо народу. Ещё бы - не каждый день ведь полиция кого-то обыскивает! Среди собравшихся были представители самых разных слоёв общества и ливийских этнических групп. Юсуф аль-Мирджаби, победоносно размахивая новым ордером, совсем недавно выданным на обыск мастерской, отдал приказ сопровождавшим его дюжим полицейским начать выламывать дверь. Люди наблюдали за всем этим, кто - с нескрываемым интересом, а кто - с лёгким негодованием, но никто не вмешивался. Наконец петли не выдержали напора молодчиков в форме, и ход в помещение оказался открытым. Следователь вошёл в узкий коридорчик с видом Александра Македонского. За ним поспешили его подчинённые. В считанные секунды в мастерской воцарился хаос. В поисках снайперской винтовки, служители Фемиды не жалели ничего и безжалостно срывали картины и ковры со стен, подозревая, что за ними вполне может оказаться тайник. Я и Юсуф аль-Мирджаби сидели за столом и молча наблюдали всю эту картину. - Нашли! - радостный вопль двухметрового молодчика заставил меня позабыть про грустные мысли, которым я успел предаться. Из подсобного помещения полицейский вытащил какой-то продолговатый предмет, обмотанный сверху донизу какими-то тряпками. Господин аль-Мирджаби сделал небрежный жест рукой и его подопечные моментально размотали находку. Ею действительно оказалась сложенная снайперская винтовка. - Ну вот и всё, - следователь осторожно достал из кармана перчатки и взял ими винтовку, дабы не стереть отпечатки пальцев на её стволе. - Отправим её на экспертизу и дело с концом. Уверен, что пальчики Музаффара мы обнаружим. - А я не уверен, - пробурчал я. - Что? - резко обернулся на меня начальник. - Ничего, - быстро ответил я, не желая вступать в какие-либо споры. Юсуф аль-Мирджаби молча замотал винтовку и передал её одному из полицейских. - Опечатываем двери и уходим - нам здесь больше делать нечего, - приказ следователь. Под ногами у него что-то жалобно хрустнуло - Юсуф аль-Мирджаби прошёлся по одной из сорванных картин Альфард, оставляя на полотне грязные следы своих подошв. Я поднял рисунок и попытался стереть с него грязь, но тотчас же убедился, что это бесполезно. - Шевелитесь, аль-Афинов! - подогнал меня начальник. - Уже иду, - я был вынужден отложить картину в сторону и выйти на улицу. Юсуф аль-Мирджаби был доволен, как никогда, я же чувствовал себя разбитым и опустошённым... Снаружи нас плотным кольцом окружила толпа любопытных, через которую прорывались журналисты. Завидев последних, господин аль-Мирджаби тихо выругался. - Чтоб вас шайтан побрал, - пробормотал он. - Ходу, господа. Я не даю никаких комментариев! - Но господин аль-Мирджаби! - репортёры явно не торопились отставлять следователя в покое. Они продвигались прямо к следователю, тогда как толпа сжимала вокруг него кольцо. - Никаких комментариев! - был непреклонен тот. - Пропустите! Да пропустите же! Вот так! Не задерживайте нас! Мы спешим! Невероятными усилиями Юсуфу аль-Мирджаби, а заодно мне и ещё паре полицейских удалось вырваться из цепких объятий зевак и ускользнуть от журналистов. Петляя маленькими улочками, мы в спешке покинули Старый Город. Файсаль пришёл к Музаффару всего лишь за час до его встречи с Умм Хурейр Фатах. Камеру за день тщательно осмотрели, но никаких повреждений не нашли, после чего механизм водрузили на место. - Музаффар, мне дали всего лишь пятнадцать минут на разговор с тобой, - с порога начал композитор. - Они нашли винтовку. - Нашли?! - Музаффар резко поднял до того покоившуюся у него на груди голову. - Когда? - Сегодня вечером в мастерской Альфард, - мрачно ответил Файсаль. - Ты понимаешь, что будет, если они найдут на винтовке отпечатки Альфард? Или узнают, что она жива, да ещё и находится... - Молчи! - выкрикнул каддафа. - Молчи, прошу тебя: я уверен, что нас прослушивают. Файсаль оглянулся, как будто это могло что-то изменить: маленькая камера была слишком тщательно замаскирована для невооружённого глаза. - Что же теперь делать? - понизив голос до шёпота, спросил юноша. - Ты хоть знаешь, что она сегодня порывалась сбежать: хочет рассказать всю правду, чтобы тебя отпустили. - Она и уже не первый раз пыталась это сделать, ты говорил, - кивнул Музаффар. - Этого нельзя допустить ни в коем случае. Прошу тебя, если ты друг мне, отвези её в Бени-Валид. - Она не поедет добровольно, - покачал головой Файсаль. - Ты ведь знаешь, как Альфард упряма. И Хасана она одного не оставит. - Тогда... Тогда усыпи её! Подпои чем-нибудь! Оглуши, в конце-концов! Только вывези из города, умоляю! Ей здесь не место! - в голосе молодого бедуина звучало неподдельное отчаяние. - А за меня не беспокойся, - чуть успокоившись, добавил он. - Или я спасусь, или погибну - третьего не дано. - Успокойся, я вывезу Альфард из Триполи. Вывезу. Клянусь Аллахом Всемогущим, - пообещал Файсаль. - Аллаха больше нет, - жёстко отрезал Музаффар. - Аллах умер. Файсаль смерил собеседника испепеляющим взглядом, но не сказал ни слова: он тяжело вздохнул и молча покинул комна