- Как-то быстро тебя выписали, - смерив Карима молниеносным презрительным взглядом, буркнул Юсуф аль-Мирджаби и снова уткнулся в газету. - А вы будто не рады? - в глазах молодого человека блеснули нехорошие огоньки. - Ну ничего, вот женюсь я на племяннице прокурора, тогда вы все мне радоваться будете, даже против воли. - Я не буду, - заявил я. Али и Сахим синхронно вытаращились на меня, но я не обратил на это ни малейшего внимания. Да уж, Карим за последнее время ничуть не изменился, даже ещё поганее стал. - Не будешь? - коллега взглянул на меня как Салтычиха* на провинившегося крепостного. - Не буду. Во-первых, потому, что не из тех ты людей, которым радуются, а во-вторых, если кто забыл: я подчиняюсь напрямую лишь полковнику Вербову из города Киева и никак не тебе и даже не вашему прокурору, - резко высказался я. Хотя это ещё не резко. Это ещё очень даже вежливо. А у Карима чуть челюсть не отвисла. Я не смог скрыть торжествующей усмешки - как же мне всё-таки был отвратителен этот гнусный лжец и предатель. Но торжество моё длилось недолго - в зал пригласили как свидетеля Казимира аль-Афинова и я незамедлительно направился в сторону высокой двойной двери... Потолки в зале были такими высокими, что я невольно почувствовал себя маленьким потерявшимся мальчиком. Судьи глядели на меня, как учителя на провинившегося школьника. А от сурового взгляда бульдогоподобного прокурора и вовсе захотелось куда-то сбежать. Но я преодолел себя и занял своё место. Умм Хурейр Фатах подмигнула мне и от того сделалось ещё спокойнее. Представившись и пообещав, как все свидетели, что не буду давать заведомо ложных показаний, я приготовился отвечать на вопросы. Задавала их мне Умм Хурейр. - Свидетель, - серьёзным тоном начала адвокат, - скажите, где вы находились 6 июля 2012 года между восемью и одинадцатью часами вечера? - Я находился в Старом городе, в мастерской некой Альфард аль-Фатех в компании Файсаля аль-Фатхи, Музаффара аль-Сирти, а также самой Альфард аль-Фатех и её брата Хасана, - чётко ответил я. - Подсудимый, Музаффар аль-Сирти, во время трапезы куда-либо отлучался? - Нет, он ни разу не встал из-за стола. - Вы замечали за ним какие-либо странности? - Нет, практически, - я замялся и тотчас же поймал на себе заинтересованный взгляд прокурора - тот, судя по всему, очень захотел у меня что-то спросить, чего отнюдь не хотелось мне. - Нет, - быстро повторил я. - Не замечал. - Отлично. Ещё один вопрос: вы снимали одну квартиру с подсудимым, вы, как известно следствию, подозревали его в том, что он - Малак аль-Маут. Скажите, вы ни разу не пытались обыскать квартиру и личные вещи вашего соседа в его отсутствие? Или, может, вы случайно натыкались на оружие? - Нет, - твёрдо ответил я. - Я ни разу не проводил никаких тайных обысков, - тут я встретился взглядом с Музаффаром, сидящим на скамье подсудимых и, может, мне и почудилось, но он едва заметно улыбнулся. - Что касается оружия, то оно ни разу не попадалось мне на глаза, - вот это уже была явная ложь, но кто это докажет, если пистолета Музаффара больше не существует? - Что ж, спасибо, свидетель, - сдержанно поблагодарила меня Умм Хурейр Фатах и обратилась к убелённому сединами судье: - У меня всё, Ваша честь. Судья коротко кивнул. - Защита, у вас имеются вопросы к свидетелю аль-Афинову? - обернулся он на прокурора. - Есть, - кивнул тот, с видом охотничьей собаки, взявшей след лисы. - Скажите, свидетель, в своих показаниях вы заколебались, когда речь пошла о странностях в поведении подсудимого. Чем это вызвано? Я нервно сглотнул, но ничего вразумительного придумать не успел, так как вмешалась адвокат. - Протестую, Ваша честь: вопрос не по теме! - заявила она. - Протест принят. Защита, у вас имеются ещё какие-либо вопросы? - Больше нет, - ни лице прокурора появилась недовольная гримаса. - Свидетель, вы можете быть свободны. Я молча кивнул и покинул зал с чувством невероятного облегчения. Только бы мои показания помогли Музаффару. Теперь оставалось лишь ждать... В коридоре меня встретили угрюмые Юсуф аль-Мирджаби, Али, Сахим и Карим. - Ну что, этого ублюдка наконец расстреляют? - с тошнотворным выражением лица поинтересовался Карим. Мне как никогда сильно захотелось ему врезать, но каким-то чудом я сдержался. - Не дождёшься, - процедил я и жестом отозвал в сторону Сахима. Тот выглядел совсем подавленным. Происходящее ему совершенно не нравилось. - Вы не хотите, чтобы Карим получил по заслугам? - прямо спросил его я. - Может, и хочу, да только уже поздно: все мои материалы в суде, - уныло покачал головой эксперт. - И у вас не осталось никаких копий? - поинтересовался я. - Ни за что не поверю... - Хм, - мисуратец призадумался. - А, может, и остались... Слушайте, пойдёмте в лабораторию - возможно там и отыщется что-нибудь интересное... *Салтычиха - российская помещица Дарья Салтыкова, прослывшая своими садистскими наклонностями и непомерной жестокостью по отношению к своим крепостным крестьянам.