nbsp; Измученный молодой человек брёл по узкой улочке мимо высоких белых оград, над которыми возносились такие же белые стены домов, окружённых зелёными пальмами, чьи ветви отбрасывали тень на раскалённую мостовую. Незнакомец, одетый в посеревшую от грязи рубашку и джинсы с дырами на коленях, что были отнюдь не декоративными, остановился перед выкрашенной в кирпичный цвет дверцей и позвонил. Несколько секунд царило молчание, а затем последовал лаконичный вопрос: «Кто?». - Хайян аль-Хадир я, - отозвался юноша. - Прошу вас, помогите... - Опять какой-то проходимец! - раздался в ответ рассерженный женский голос. - Проваливай отсюда поживее, пока я не вызвала полицию! - Я не проходимец, - с трудом выдавил из себя молодой человек. - Мне действительно очень-очень нужна помощь.. Прошу вас... Голос его сорвался. Несколько секунд царило молчание, затем послышалась возня, сопровождаемая недовольным ворчанием женщины. После этого дверца со скрипом отворилась, явив незваному гостю опрятного мужчину средних лет. - Заходи, - коротко и властно повелел он. Хайян аль-Хадир молча повиновался. - Меня зовут Гияс аль-Шейба, - представился мужчина, по всей видимости - хозяин дома. - Что с вами? - Я только недавно выписался из больницы и до сих пор нахожусь не в самом лучшем состоянии, - молодой человек уселся прямо возле ограды на траву, так как с трудом держался на ногах. - Ко всему прочему, - он поднял свои большие карие глаза на Гияса аль-Шейбу, - у меня нет с собой ни гроша. Господин аль-Шейба лишь недовольно поморщился и окликнул женщину, стоявшую в глубине сада на мощёной дорожке и с явным недовольством рассматривающую Хайяна аль-Хадира. - Гуфнар, позови Зарифа, - приказал он. - Уже иду, - отозвалась женщина, быстро скрывшись среди зеленеющих деревьев. Через некоторое время она вернулась в сопровождении красивого молодого мужчины лет тридцати. Тот опустился на колени перед Хайяном аль-Хадиром, тупо смотревшим в одну точку и коснулся его лба. - Гуфнар, подай, пожалуйста, градусник, - тихо попросил свою спутницу ливиец. - Держи, - женщина открыла аптечку, которую принесла с собой. - Что с ним, Зариф? - бросив беглый взгляд на своего гостя, спросил Гияс аль-Шейба. - Измерим температуру и узнаем, - ответил молодой мужчина. Температура у Хайяна аль-Хадира оказалась очень высокой. Пришлось отнести его в дом, после чего целую неделю Зариф и Гуфнар выхаживали его. Гияс аль-Шейба между тем заглянул в паспорт пришельца и обнаружил, что зовут того отнюдь не Хайян аль-Хадир, а Музаффар Муаммар Абу Хурейр ибн Мухаммед аль-Каддафи аль-Сирти. Последние два имени молодого человека заставили Гуфнар, сестру господина аль-Шейбы, удариться в панику. - О, Аллах, страшно подумать, что сделает с нами Абд ас-Сурх, если узнает, что мы укрываем у себя лоялиста! - воскликнула она. - С чего ты взяла, что он лоялист? - мрачно спросил Гияс. - Может, просто несчастный из Сирта? - А при этом ещё и из племени каддафа? - фыркнула женщина. - Не бывает таких совпадений, брат, не бывает! Человек, являющийся выходцем из Сирта и из племени каддафа не может быть кем-либо иным, кроме как лоялистом! А Абд ас-Сурх недавно предлагал хорошее вознаграждение за голову каждого пойманного сторонника Полковника. Подумай, Гияс! Ты ведь хотел купить машину? У тебя появилась прекрасная возможность наконец сделать это. Господин аль-Шейба пристально посмотрел на сестру. Во взгляде его читалась смесь презрения и отвращения. Она предлагает ему получить деньги, отправив человека на верную смерть? Уж не сошла ли она с ума? Да, Гияс аль-Шейба никогда не питал особой любви к Муаммару Каддафи и его войскам, но отъявленный мерзавец Абд ас-Сурх, захвативший со своей бандой их селение и терроризирующий местных, в разы хуже. Отдать ему Музаффара - подписать несчастному смертный приговор, и идти на такое Гияс аль-Шейба никогда бы не согласился. - Я не желаю даже слышать подобное, - жёстко отрезал мужчина. - Но ведь мы кормим лишний рот впустую, а нам самим выжить бы! - запротестовала Гуфнар. - Избавимся от обузы и нам же будет легче! Господин аль-Шейба скривился - жили они действительно не в раю. Абд ас-Сурх, бандит вроде Абдуллы аль-Асима, только более удачливый и более кровожадный, установил контроль над городком ещё две недели назад и теперь держал всех в страхе. Его люди спокойно «собирали с населения налоги» - то есть попросту грабили всех и вся и творили, что хотели. Также у бандита были свои счёты с повстанцами и лоялистами. Именно потому он потребовал от местных жителей выдавать их. За это обещал вознаграждение, а тех, кто делать это откажется, ждала ужасная расправа. Расправы с целью запугиванья не были редкостью и спорить со свирепым Абдом ас-Сурхом никто не решался, хотя в возможность получить награду за повстанца или лоялиста никто не верил. - Если хочешь, чтобы нам не было обузы - я лично поговорю с этим Музаффаром и попрошу его всё отработать, - сказал Гияс аль-Шейба. - Могу поспорить на сто динаров, что он не согласится, - усмехнулась сестра. - Тогда ты сильно рискуешь, - усмехнулся мужчина... На следующий день между Гиясом аль-Шейбой и Музаффаром состоялся очень серьёзный разговор. Хозяин дома, в котором нашёл пристанище лоялист, рассказал гостю всё о происходящем в селении, и напоследок посоветовал поскорее убираться прочь, так как последствия его дальнейшего пребывания здесь могут оказаться плачевными. Музаффар прислушался к этому совету, но прежде пообещал бесплатно поработать, дабы возместить потраченные на него лекарства и еду. С этого момента всё, что ломалось в доме семьи аль-Шейба, тотчас же чинилось Музаффаром. Молодому бедуину удалось даже вернуть к жизни старенький телевизор советского производства - его очень любила Гуфнар, поскольку аппарат напоминал ей о бурной молодости, и наотрез отказывалась выбрасывать, что ужасно раздражало её брата. Музаффар телевизор починил и заслужил тем самым временную благосклонность женщины. Правда, «Рекорд В-312» всё равно долго не прожил и перестал работать ровно через три дня после починки, но это не мешало Гуфнар подлизываться к Музаффару на протяжении этих самых трёх дней. Но когда аппарат снова перестал работать, своенравная дамочка вновь вернулась к своей пренебрежительной манере разговора и перестала замечать временного жильца. Однако Музаффара это не расстроило совершенно... - Сколько жил у вас господин аль-Каддафи аль-Сирти? - Умм Хурейр Фатах неожиданно прервала подробный рассказ свидетеля. - До самого конца июня, - ответил тот. - Потом он подался на заработки в Триполи и до сегодняшнего дня мы с ним ни разу не виделись. - Какого именно числа подсудимый покинул ваш дом? - Пятого июля. - Ваша честь, - адвокат обернулась на судью, - прошу обратить особое внимание на этот факт, так как Абдулла аль-Асим был убит третьего июля, а его товарищи - и того раньше. Во время совершения преступлений подсудимый находился в доме свидетеля и потому никак не может быть убийцей. - Если только он никуда не отлучался, - вскользь заметил прокурор. Умм Хурейр моментально среагировала на это замечание. - Свидетель, где находился и чем занимался подсудимый третьего и первого июля, а также двадцать восьмого июня? - девушка незамедлительно задала новый вопрос. - Двадцать восьмого июня между Музаффаром и моей сестрой Гуфнар произошла крупная ссора - Гуфнар хотела его выгнать и обвиняла в том, что он неправильно починил её телевизор, - ответил Гияс аль-Шейба. - Она покричала немного и ушла на работу. Я же, как человек вышедший на пенсию незадолго до начала военных действий, остался дома и Музаффар на моих глазах весь день чинил телевизор. Я никуда не уходил и он никуда не уходил. Первого июля к нам пришёл мой сосед и предложил мне сыграть в шахматы. Музаффар постоянно сидел рядом и, когда я проиграл, взялся играть вместо меня. В этот день он тоже никуда не отлучался - да и небезопасно это: вокруг шастали бандиты. А вот события третьего июля я, увы, помню весьма смутно. Я присмотрелся и прочёл на лице прокурора нескрываемое злорадство. Лицо же адвоката было совершенно непроницаемо и понять, о чём она думает, не представлялось возможным. - У защиты больше нет никаких вопросов к свидетелю? - спросил судья. Умм Хурейр лишь отрицательно покачала головой. - Обвинение? - Что ж... Господин аль-Шейба, постарайтесь всё-таки вспомнить события, произошедшие третьего июля, - с нажимом заговорил прокурор. -&n