Выбрать главу
он не мог никого убить и имеет железное алиби, вас не волнует? - ехидно осведомилась адвокат. - Факты - вещь упрямая. - Факты! Скажите тоже! Любой свидетель может лгать, уж поверьте мне. - Вы что, всерьёз полагаете, что все опрошенные нами люди лгали? Это же смешно! - Ну не все... Взять хотя бы этого украинца, аль-Афинова... - Он сотрудник полиции. - Но и друг подсудимого. - И только поэтому станет лгать в суде? Не думаю. - Я бы на вашем месте не был бы столь категоричен - всё может быть. - Допустим. Ну, а остальные? - Их тоже может связывать дружба с обвиняемым. - Дружба? Вы шутите? Вон Гуфнар аль-Шейба никак не может простить моему подзащитному недочиненный «Рекорд В-312», готова его чуть ли не прибить, а вы говорите о дружбе! Уж она-то точно не лжёт. Музаффар аль-Каддафи аль-Сирти невиновен и сегодня его обязательно оправдают, уж будьте уверены. - И тут бы я с вами поспорил, - прокурор оказался очень упрямым и уверенным в своей правоте. - Музаффар ещё должен ответить перед судом за свои преступления против революции? - И у вас имеется перечень этих преступлений? - с сарказмом поинтересовалась Умм Хурейр. - Зачитайте - я думаю, всем будет интересно послушать в чём же таком провинился мой подзащитный перед революцией. - Он лоялист, уважаемая, - в голосе прокурора зазвучала сталь. - И этим сказано всё. В зале мигом воцарилась тишина и вовремя - как раз вернулся судья в сопровождении ещё двух своих коллег, которых я видел во время перерыва в коридоре. - Итак, - с пафосом начал старший судья, - после краткого совещания в отношении Музаффара Муаммара Абу Хурейра ибн Мухаммеда аль-Каддафи аль-Сирти, обвиняемого в серии убийств, нами был составлен следующий приговор: оправдать и освободить из места предварительного заключения. Подать аппеляцию можно в течении трёх дней.        И снова тишина. В такой же гробовой тишине заседание было окончено. В такой же гробовой тишине все участники процесса стали покидать зал.       Умм Хурейр Фатах едва переставляла ноги от усталости. - Я сделала это, - прошептала она, и глаза её буквально светились от счастья. - Я спасла его... Я не скрывал торжествующей улыбки. Юсуф аль-Мирджаби и Али пребывали в лёгкой растерянности. Сахиму не было ни до чего никакого дела. А вот лицо Карима надо было видеть: у него буквально вываливались глаза из орбит. Но меня он мало волновал. Я подмигнул Умм Хурейр Фатах. - Сегодня мы идём в ресторан! - провозгласил я. - И это не обсуждается! Музаффар - тоже с нами. Есть ещё желающие? - я обернулся на своих коллег. - Премного благодарю, но я не праздную дни освобождения убийц, - поморщился Али. - Я, к сожалению, буду занят сегодня вечером, так что простите, - извинился Юсуф аль-Мирджаби. - А мне надо бы узнать, почему Фарида меня бросила и переметнулась к Кариму, - прошептал мне на ухо раздосадованный и глубоко оскорблённый Сахим. - Я сделал всё в точности так, как вы и говорили и Фарида, вы не поверите, просто послала меня. А ещё и добавила, что у неё скоро свадьба с другим, а другой этот - Карим. Скотина! У меня прямо руки чешутся набить ему морду! - мисуратец смерил полным ненависти и гнева взглядом стоявшего поодаль ошалелого Карима. - Не стоит, - мягко проговорил я:, а ведь подумать только, я не так давно и сам мечтал подраться с ненавистным коллегой. Но сейчас мне было уже не до этого: я был счастлив. Слишком счастлив, чтобы злиться на кого-то. - Я подумаю, - не стал мне ничего обещать эксперт и, не попрощавшись, быстро вышел прочь. - Странный он сегодня какой-то, - заметил Али. - А вы бы не были странным, если бы у вас такое случилось? - Юсуф аль-Мирджаби искренне сочувствовал Сахиму. - Хоть бы он справился с этим всем. - Справится, не сомневайтесь, - заверил его я и обернулся на Умм Хурейр, да так и замер: из-за зала суда вышел Музаффар. Без конвоя и без наручников. Свободный.       Передать то чувство, которое я испытал, словами невозможно. Мне хотелось одновременно кричать, бегать и прыгать от радости. А ещё я хотел задушить Музаффара в объятиях.        Каддафа с гордо поднятой головой пересёк коридор и молча кивнул моим коллегам в знак приветствия. Он был ужасно бледен и сильно похудел, но лёгкая улыбка, игравшая на его губах рассеивала в прах все тревоги сомнения. Музаффар с жаром пожал мне руку. - Давно не виделись, брат мой, - будничным тоном произнёс он. - Говоришь, в ресторан надо пойти? Идея хорошая, так в какой мы идём?