было запротестовать, но вовремя спохватился. По собственному опыту я знал, что ни к чему хорошему это не приведёт, и потому лишь молча покинул кабинет. Да уж, задачку мне задали ещё ту. Это вам не корень из шестисот двадцати пяти извлечь! Ломая голову над этой тайной, я отправил маме СМС-ку, в которой сообщал о том, что намереваюсь сегодня заняться покупкой картины для неё. Раньше, писал я, не мог, ибо был очень занят. А ещё я решил съехать из общежития и снять себе квартиру. С такими мыслями я вошёл в нашу с Каримом разгромлённую комнату и включил ноутбук. Но послевоенные цены оказались мне явно не по зубам. Даже учитывая скорую выдачу зарплаты и наличие у меня кое-каких сбережений. Всего этого не хватало даже на самую убогую халупу на окраине Триполи. И тогда я дал через Интернет объявление о том, что могу снять квартиру в складчину. Наверняка на него откликнется какой-нибудь бедный студент. За компьютером я просидел около часа, ища всевозможные древние языки. Но как я ни старался, ничего, что могло бы хоть на шаг приблизить меня к разгадке послания, я не нашёл. Отчаявшись, я выключил компьютер, отправил бумажку в карман и уже собирался выйти, когда моё внимание привлекли какие-то клочки бумаги в мусорном ведре около кровати Карима. Несколько из них были перевёрнуты и я понял, что это - разорванная в клочья фотография. Меня охватило любопытство. Интересно, почему Карим порвал фотографию? Я выловил все частички этого своеобразного паззла и аккуратно разложил на столе. Мне удалось восстановить снимок группы молодых людей. Два парня и одна девушка лет двадцати, облачённые в военную форму и вооружённые снайперскими винтовками, радостно улыбались неизвестному фотографу. На одном из клочков размытыми чернилами было выведено: «Кари...... Му... аф... Альф... атех». Ничего больше разобрать мне не удалось. Кто были эти люди? Откуда у Карима эта фотография? И самое главное - почему он безжалостно порвал её? Ответов на эти вопросы мне найти не удалось. И я был уверен, что если я прямо спрошу напарника, то он либо пошлёт меня, либо ничего не ответит. Решив поразмыслить над ещё одной загадкой на досуге, я достал из своей тумбочки лист бумаги, приклеил на него собранные воедино частицы снимка и спрятал восстановленное фото в ящик. Когда с этим было покончено, я направился в Красный дворец. В Красном дворце я решил найти специалиста по древним языкам. И явно не прогадал - таковой в музее действительно имелся. Но, как сообщила мне вежливая женщина-информатор, интересующий меня человек взял кратковременный отпуск и уехал сейчас не то в Мисурату, не то в Бенгази - куда именно, она точно не знала. Я поблагодарил её и покинул стены дворца с тяжёлым сердцем. Вот как я теперь пойму, что написал убийца? Может, спросить Тиёко? Хотя японка вряд ли что скажет мне. Да и после убийства Абдуллы аль-Асима я не особо горел желанием контактировать с ней и потому просто вернулся в общежитие. Разбитый и потерянный, я провалился в сон. А сон мне приснился более чем странный. Я стоял посреди пустыни и мимо меня проезжала колонна военных автомобилей. Машины перевозили оружие и солдат. Солнце нещадно палило, на небе не было ни единого облачка. Я стоял и не знал, куда мне идти. Рядом промчался последний грузовик, поднимая столб пыли. В его кузове сидели трое. Трое с разорванной фотографии. Они сидели, держа автоматы, и улыбались. И лица этих троих неизвестных почему-то показались мне до боли знакомыми. Я бросился бежать за грузовиком. Но машина всё ускорялась и ускорялась, а я отставал, отставал, и автомобиль скрылся вдали. С криком я подскочил и проснулся. Пружины древней кровати жалобно взвыли, спинка угрожающе затряслась. Солнце по-прежнему стояло высоко и было невыносимо жарко и душно. Я снял пиджак, рубашку, налил себе воды и залпом выпил весь стакан. Отогнав от себя все ненужные мысли, я собрал всё свое добро и вышел в Интернет. Мне нужен был телефон полиции Каср-Бен-Гашира, и я его нашёл. Набрав нужный номер, я представился и попросил дежурного соединить меня со следователем Имадом Кусамом Ибрахимом ибн Фаридом аль-Мухадом - и как можно скорее. Пришлось некоторое время повисеть на линии, но мою просьбу исполнили. - Имад Кусам Ибрахим ибн Фарид аль-Мухад слушает, - услышал я знакомый голос бедуина. - Здравствуйте. Могу ли я узнать, кто меня спрашивает? - Вам не сказали? Это Казимир аль-Афинов из полиции Триполи. Помните, я был у вас второго числа? - А, это вы. Помню, как же, помню. Чем могу быть полезен? - Скажите, у вас есть кто-нибудь в полиции, кто знает древние языки? - Древние языки? - в голосе господина аль-Мухада прозвучало нескрываемое удивление. - Да есть один молодой человек, который увлекается подобными вещами. А что, собственно, случилось? - Шифр расшифровать надо. А он, предположительно, на каком-то древнем языке, -пояснил я. - Нууу, - пожилой следователь крепко задумался, - я не уверен, что мой знакомый сможет вам помочь в таком случае, но вы приезжайте - посмотрим. Только он сейчас работает, освободится ближе к восьми-девяти, вот тогда и приезжайте. - Хорошо, - я вздохнул с облегчением - наконец-то мне удастся найти ответ хотя бы на один интересующий меня вопрос, - я приеду. Большое спасибо за помощь. - Не за что. Обращайтесь. - Всего хорошего. - До свидания, - и Имад аль-Мухад повесил трубку. Вот теперь я почти радовался. Но на всякий случай решил перестраховаться. Мало ли что может произойти. Вдруг у меня не получится приехать вечером в Каср-Бен-Гашир? А значит, нужно обратиться ещё к кому-то. И я уже знал, к кому. Зайдя на свою электронную почту, я немедленно выслал письмо нашему эксперту-почерковеду из Киева, Вадиму. Предварительно я сфотографировал на телефон записку с неизвестными символами и скинул её на компьютер, прикрепив к мэйлу. В письме я очень просил Вадима помочь мне - вдруг он знает, на каком языке послание? Конечно, почерковед - не лингвист-учёный, но всё-таки... Да и я ко всему прочему ещё и осмелился позвонить полковнику Вербову. Мне повезло, что тот был свободен и не обрушил на меня свой праведный гнев. - О, Афинов! - казалось, начальник почти рад моему звонку. - Как продвигается ваше расследование в Триполи? - Нормально, - сухо ответил я и сразу перешёл к делу. - Мне нужна ваша помощь. - Вот как? - Вербов был более чем удивлён. - Вам - и вдруг помощь? Странно, странно, это совсем не похоже на вас, сержант Афинов. - Может, и не похоже, - не стал спорить я, - да только вот помощь мне действительно нужна. Мне нужен человек, который разбирается в древних языках. - Хм, в древних языках, говорите? Ну что ж, поищем. А что расшифровывать нужно? - я не поверил собственным ушам. Полковник Вербов, вечно недовольный мною полковник Вербов, вдруг так быстро и охотно соглашается мне помочь! Просто чудеса какие-то! - Я скину вам на электронную почту, - всё ещё не веря собственному счастью, сказал я. - Валяйте. Скидывайте, - флегматично проговорил полковник. - Спа-спасибо, - от нахлынувшего внезапно волнения заикнулся я. - Потом поблагодаришь, - отмахнулся Вербов. - Скидывай давай, а там посмотрим. И я во второй раз выслал фотографию письма по электронной почте... Около семи часов вечера мне позвонили. На экране телефона высветился неизвестный мне номер, но я, памятуя о своём объявлении, снял трубку. - Здравствуйте! - услышал я незнакомый мне мужской голос. - Вы Казимир... Казимир аль-Афинов? - Да, это я. - Вы давали объявления по поводу совместного съёма квартиры? Я хочу с вами увидеться, меня устраивают ваши условия. - Что ж, - я на секунду задумался, но потом быстро согласился, - хорошо, идёт. Когда и где мы можем встретиться? - Старый город, триумфальная лавка Марка Аврелия через полчаса, - решил незнакомец. - Отлично, - я обрадовался ещё больше, чем прежде - ещё одна моя проблема была решена. &