сылает подкрепление. - Хорошо, - я быстро кивнул и в тот же миг воздух рассекла автоматная очередь. Музаффар ответил на это двумя выстрелами. чуть выглянув из-за джипа, служившего ему, мне и Тиёко укрытием. Стараясь унять дрожь в руках, я начал набирать следователя аль-Мухада... Всё, что происходило после того, как я вызвал подмогу, больше походило на сон: стрельба, непосредственным участником которой стал я, крики, стоны, тихий плач Тиёко Киросаки, а потом визг тормозов и властный окрик «Оружие на землю! Полиция Каср-Бен-Гашира!„... Всех участников боя (а иначе я произошедшее назвать и не мог) доставили в полицейское отделение. Только лишь убитого сержанта и его тяжело раненого напарника забрала Скорая. Музаффар от госпитализации наотрез отказался и с большой неохотой позволил наложить себе повязку. К его счастью, пуля прошла навылет и извлекать её не пришлось. Тиёко Киросаки же в буквальном смысле онемела от страха и теперь не могла внятно даже двух слов связать. Это очень встревожило Мартина и он, от души поблагодарив всех участников операции, попросил поскорее отпустить их в отель. Я был совершенно сонный и с трудом воспринимал действительность, зато Музаффар бодрствовал. На рану он совершенно не обращал внимания и это особенно поражало меня. Имад аль-Мухад достал из шкафа бутыль с некой белой жидкостью и три стакана, по которым и разлил содержимое бутыля. - Верблюжье молоко, - пояснил следователь, поймав мой вопрошающий взгляд. Я кивнул и принял стакан. Музаффар сделал тоже самое и я заметил, что фаланги мизинца и безымянного палец правой руки, которой каддафа держал стакан, были слегка искривлены. Больше всего это напоминало неправильно сросшийся перелом. На ум сразу же пришёл Музаффара рассказ о допросе его Каримом, закончившийся сломанными пальцами руки. Неужели так оно и было на самом деле? Но если это так, то Карим врёт и... кто же тогда убийца? Я допил молоко и взглянул на дисплей телефона. 00:01. Наступило восьмое июля 2012-го года... 08.07.12 Некоторое время мы все молчали. Первым заговорил я. - Как вы думаете, с освобождённой заложницей всё будет в порядке? - спросил я. - Думаю, что да, - уверенно заявил Имад аль-Мухад. - Всё зависит от степени шока, - пожал плечами Музаффар. - Она, конечно, не пережила такой стресс, как скажем, Альфард аль-Фатех, но тем не менее... - А что такого случилось с Альфард аль-Фатех? - поинтересовался я. Музаффар тяжело вздохнул. - У всех участников боевых действий нарушена психика, - откинувшись на спинку стула, пояснил он. - В той или иной степени. У Альфард же просто крайняя степень нарушения психики и этому способствовал плен, а также всё, что было после него. Можно сказать, что на свете существовало две Альфард аль-Фатех - Альфард довоенная и Альфард послевоенная. И эти две девушки - абсолютно разные люди... Альфард довоенная была чувствительной и эмоциональной, доброй и открытой. У довоенной Альфард было много друзей и самое главное - она была счастлива. Послевоенная Альфард... даже не знаю как её охарактеризовать, но скажу одно - эта уже совсем не та девушка, которая воевала вместе со мной. В ней что-то умерло... Да и во мне тоже... Музаффар замолчал. Имад аль-Мухад тоже не проронил ни звука, как и я. Каждый думал о своём. В памяти всплыла фотография, порванная Каримом. На ней был изображён он сам и... Я чуть не подскочил. Остальными двумя были Альфард аль-Фатех и Музаффар аль-Каддафи аль-Сирти! Конечно, тогда, облачённые в военную форму, да ещё и при плохом освещении, они выглядели совсем не так, как сейчас, в нынешней жизни, но всё же сомнений не было - я наверняка знал всех троих с фотографии. И снимок подтверждал, что Альфард, Музаффар и Карим когда-то воевали вместе. Вот только было одно «но„... - Господин аль-Мухад, - обратился я к следователю, - скажите, вы знали некого Карима ибн Вагиза? - Карима ибн Вагиза? - пожилой бедуин призадумался. - Ах да, помню такого. Он воевал за правительственные войска вместе с Музаффаром и Альфард. У меня даже где-то фотография завалялась. Сейчас... А вот и она, - заглянув в шкаф следователь после недолгих поисков извлёк из самых недр снимок и протянул его мне. Меня словно громом поразило. На фотографии были трое с разорванной фотокарточки Карима - он сам, Альфард и Музаффар и ещё трое ливийцев, которых я не знал. Все они носили военную форму. Четверо держали огромный плакат с изображением Муаммара Каддафи, двое - зелёные правительственные флаги. Зелёные правительственные флаги! А ведь Карим рассказывал, что они с Музаффаром и Альфард сражались на стороне повстанцев, а уж потом предатель Музаффар перешёл на сторону правительства! Если это так, то что тогда делают Карим и Альфард в числе лоялистов с зелёными флагами и портретом Каддафи? Я встал. - Господин аль-Мухад, можно я возьму эту фотографию с собой? - спросил я. - Конечно, - кивнул следователь. - Берите, если вам надо. - Отлично. Огромное вам спасибо, - поблагодарил его я и встал. - Давайте помянем того несчастного, который погиб в ходе операции по освобождению заложницы, - предложил я. - Давайте, - Музаффар тоже поднялся. Имад аль-Мухад с печальным лицом прочёл молитву, которую закончил словами: “ Поистине, мы во власти Аллаха и к Нему мы возвратимся!»*. После этого я решил возвращаться в Триполи... Меня разбудил телефонный звонок. Я проснулся около полудня и чувствовал себя совершенно разбитым. Чудом дотянувшись до телефона я снял трубку и услышал голос Файсаля. - Здравствуйте, господин аль-Афинов, - быстро поздоровался молодой ливиец. - Срочно нужна ваша помощь. - А? - я зевнул, не сразу осознав происходящее. - А что случилось-то? - Альфард решила покончить с собой! Позади меня послышался звон разбитой посуды. Я обернулся и увидел стоящего в коридоре на выходе из кухни Музаффара, а под ногами у него - осколки разбитой тарелки. - Как - покончить с собой! - вскричал он и буквально вырвал у меня трубку из рук. - С кем я разговариваю? А, господин Файсаль аль-Фатхи. Что с Альфард? На крыше дома стоит? И никто не может заставить её спуститься? А Хасан? Она даже его не слушает? Проклятье! - обычно столь сдержанный, молодой бедуин сорвал с головы свою оборванную куфию и в ярости швырнул её на пол. - Ладно, диктуйте адрес, я еду! - Я с вами! - моментально вызвался я. И откуда только такие супер-герои берутся? Вчера Музаффар самоотверженно спасал Тиёко, сейчас вон к Альфард рвётся. Может, и не убийца он вовсе? Конечно, медальон, да заточка, пущенная в левый глаз наводчицы Юсры, наводили на определённые размышления, но фотография и чёрная роза, окрашенная художественной краской, доказывали обратное... До пункта назначения мы добирались частично на маршрутке, частично пешком. Прибыли мы вовремя. Перед старой семиэтажкой собралось уже немало народу. Все они глядели наверх, на крышу. Там, на самом краю неподвижно стояла девушка в чёрной абайе и чёрном хиджабе. Это была Альфард. Люди роптали и еле слышно переговаривались. У подъезда на лавочке тихо всхлипывал маленький мальчик - это был Хасан аль-Фатех. Рядом, устремив взгляд на девушку на крыше, сидел Файсаль аль-Фатхи. - Альфард, не делай глупостей, последний раз тебя прошу! - попытался воззвать к благоразумию подруги ливиец, но напрасно - та лишь отрицательно покачала головой. - Полицию бы вызвать, - шепнула стоявшая за моей спиной пожилая женщина мужчине рядом с ней. - Полиция уже здесь! - я вытащил удостоверение. По толпе пронёсся вздох не то облегчения, не то осуждения, после чего на меня обрушился целый поток вопросов. - Что ж вы долго так? - упрекнул меня кто-то. - Хвала Аллаху! Вы ведь спасёте её? - спросила меня какая-то дама - Что вы намерены предпринять? - поинтересовался молодой парень. - Сейчас узнаете! - пробиваясь к подъезду, ответил я. Добравшись до лавочки, я коснулся плеча Файсаля. Тот вздрогнул от неожиданности, а потом улыбнулся. - О, господин аль-Афинов! Господин аль-Сирти! Рад вас видеть! Я уже думал, что вы не придёте. Ведь только на вас вся надежда, - молодой композитор указал на крышу здания. - Она стоит там вот уже как полчаса и не слушает никого. Отговорить её от страшного решения не смогли ни я, ни Хасан. Складывается впечатление, что Альфард наплевать