16. Помни меня
11.07.12 Новость о совершенной нормальности Карима никого не удивила. Юсуф аль-Мирджаби воспринял всё на удивление спокойно и лишь пообещал провести «воспитательную беседу» с моим напарником. А после отправил меня к племяннику мастера, изготовившего медальоны. Тот опознал Музаффара по фотографии, но больше никакой информации не дал. Ничего особенного ему не было известно. - Всё, что я могу сказать, что молодой человек, которого вы мне показали - заказчик тех двух изделий у моего дяди, - ответил юный ливиец. - Я хорошо запомнил его. - А девушка? Для которой заказали второе украшение? - спросил я. - Я ничего о ней не знаю, - пожал плечами парень. - Кроме, пожалуй, того, что она увлекалась древними языками. - Что ж, - быстро прикинул кое-что в голове я. - Спасибо вам большое. - Всегда рад помочь, - улыбнулся собеседник. - Обращайтесь. Совершив поездку к племяннику мастера, я возвратился домой. Музаффар не ночевал дома, да и сейчас квартира была пуста. Про себя я отметил, что мой сосед ведёт себя последнее время уж очень подозрительно - избегает меня и постоянно куда-то исчезает. Но самым странным был вчерашний эпизод. Я возвращался домой после посещения Карима в психиатрической клинике. Настроение у меня было далеко не отменное. Сообщение Тиёко попутало все мои предположения и теперь в голове моей был полный хаос. Аптека находилась в соседнем доме и я случайно глянул в её сторону. Через высокую стеклянную витрину всё было видно просто отлично. Моё внимание привлёк молодой человек в куфии и с птицей на плече. Понять, что это Музаффар, оказалось нетрудно. И я бы просто спокойно прошёл мимо, если бы что-то не заставило меня остановиться. Уже через секунду я понял, что именно. Аптечная витрина была в нескольких шагах от меня и я прекрасно видел всё, что происходило в аптеке. В том числе и то, что покупают посетители. Музаффар покупал бинты... И ладно бы просто бинты - как-никак его не так давно ранили, но в ТАКОМ количестве! Создавалось впечатление, что каддафа решил открыть собственный госпиталь. Накупив штук тридцать, не меньше, стерильных бинтов, а в придачу к ним - кучу ваты и с десяток бутылочек с перекисью водорода, молодой бедуин, пребывая в великолепном расположении духа, вышел из аптеки. И столкнулся со мной. Но не удивился. Совсем. А на мой вопрос, зачем ему столько медицинских принадлежностей, напомнил, что ранен и запасается на всякий случай. Цены ведь растут и особенно высокими они становятся на лекарства. Такой ответ меня совершенно не удволетворил, но больше вопросов я задавать не стал. Дома Музаффар наложил себе повязку, словно подтверждая тем самым свою правоту, отправил сокола на кухню и завалился спать. После некоторых раздумий, в ходе которых я сделал определённый для себя выводы, я тоже решил погрузиться в царство Морфея. Утром Музаффара уже не было. Бинты и прилагающаяся к ним утварь лежали на кухонном столе вроде как в том же количестве, что и вчера. Может, и правда ливиец запасы делал? Во всяком случае, это было единственное нормальное объяснение происходящему. И я, решив оставить всё, как есть, отправился на работу, после чего решил проведать свидетеля-астронома из Каср-Бен-Гашира. Астронома звали Хаким. Собой он являл весьма и весьма колоритную личность и более всего напоминал джинна из арабских сказок: длинная седая борода до пола, пышные усы и лысина на голове. Хаким слегка сутулился, носил белую рубашку, поверх неё - жилетку коричневато-зелёного цвета и белые брюки. Лысину свою пожилой ливиец прятал под чёрным головным убором, покрывавшем всю голову и имевшим круглую форму. Квартира же его напоминала дворец из «Тысячи и одной ночи»: на стенах и на полу - роскошные персидские ковры, в которых нога утопает по щиколотку, куча картин на восточную тематику и светильники в виде ламп, из которых, согласно легендам, вылетают джинны. И всё выполнено в оранжево- жёлтых и золотистых тонах. Комната, в которой хозяин необычного жилища проводил свои астрономические наблюдения, поразила меня больше всего. Обои в ней были приятного охрового оттенка. В углу стоял коричневый диванчик, накрытый покрывалом с традиционными узорами и кучей узорчатых подушек и валиков. Над диваном, на стене красовалась лампа, дающая немного света, что в вечернюю пору придавало комнате атмосферы таинственности. Посреди помещения лежал очередной роскошный ковёр, на окнах были цветные витражи. Имелся в комнате и маленький столик под цвет дивана. На нём стоял поднос со свежими финиками, графин по форме похожий на лампу и кальян. - Садитесь, - пригласил меня Хаким на диван и потянулся к кальяну. - Будете? - Нет, благодарю, - вежливо отказался я. - Говорите, вы из полиции Триполи? - пристально посмотрел на меня ливиец, на что я лишь быстро кивнул. - Что вас интересует? - Женщина, - ответил я, заставив Хакима вопросительно вскинуть бровь. - Вот как, - несколько удивлённо проговорил он. - Тогда, боюсь, вы не по адресу - меня больше интересуют планеты и звёзды, чем женщины. - Нет-нет, вы меня неправильно поняли! - я поспешил исправить возникшее недоразумение. - Меня интересует женщина, которую вы видели не так давно на чердаке соседнего дома в день, когда произошло убийство. Это она? Я предъявил свидетелю фотографию Альфард. Тот смотрел на неё долго-долго, после чего пересёк комнату и взял из ящика шкафа с красивой резьбой, напротив дивана, очки. Посмотрев на снимок ещё с минуту, господин Хаким лишь отрицательно помотал головой. - Нет, это не она, - ответил старик. - Вы уверены? - уточнил я. - Уверен. Не она, - твёрдо повторил астроном. - У той, что я видел, было совсем другое лицо, как бы это сказать, старше что ли... И вот ещё что... Незадолго до убийства парень какой-то странный прохаживался тут неподалёку. И явно не местный - под подъездом стоял, ждал, когда кто-то выйдет, чтобы зайти. - И как выглядел этот парень? - полюбопытствовал я, указав на всякий случай на снимок Музаффара. - Вот так? - Нет, - отрезал Хаким. - А вот этот, - его взгляд перебежал на изображение Карима, - похож как две капли воды. Да, Аллахом клянусь, это он! - Интересно...-пробормотал я - поворот был весьма неожиданным. - Ну что ж, спасибо вам, вы нам очень помогли. - Всегда пожалуйста, - расплылся в дружелюбной улыбке хозяин квартиры. - Если что-то понадобится - заходите в любое время, буду вам рад... И да, не желаете ли рахат-лукума? Очень вкусно, я вам скажу! Я замялся. Отказывать гостеприимному ливийцу не хотелось и я согласился... Квартиру астронома я покинул глубоко потрясённым. И дело даже не в том, что я наелся до отвала, выкурил кальян и наслушался народной ливийской музыки, дисков с которой у господина Хакима было хоть отбавляй. Всё это, объединённое воедино, да ещё включающее общение с приятным собеседником, и произвело на меня столь сильное впечатление. С пожилым астрономом можно было говорить обо всём на свете - казалось, ему были известны все тайны мироздания. Единственной темой, которую он избегал затрагивать была политика. И я, несмотря на свою заинтересованность, так и не смог у него выпытать, каковы же его политические предпочтения. В целом же, я был как никогда доволен тем, что согласился на предложение старика и был бы рад увидеть его ещё раз. К Кариму я прорвался с боем. Его перевели в обычную больницу и разместили в большой палате на восемь человек. Но, как выяснилось, существовать мирно с кем-либо Карим был явно не способен. Он умудрился в рекордно короткие сроки перессориться со всей палатой и даже с медперсон