следняя. - Шпашибо, - уплетая угощение за обе щеки, благодарно прошамкал мальчик. - Так о чём ты там хотел поговорить? - поинтересовалась Альфард, убедившись в том, что её брат приведёт себя в порядок самостоятельно. - Ты ведь общаешься с Хадиджой? - осторожно спросил сослуживец. - С новенькой? Иногда пересекаемся, а что? Пауза. - Она помолвлена, не знаешь? - опустив глаза, резко спросил Эмир. - Нет, - в голосе Альфард появились неподдельное удивление и интерес. - Ты что-то ... - Ничего подобного! - отчаянно краснея, выкрикнул юноша. - А зря, - с философским видом изрёк Хасан, уже расправившийся с конфетой. - Хадиджа уникальна во всех отношениях, такие на дороге не валяются. Сегодня не помолвлена, а завтра... Альфард в шоке вытаращилась на мальчика. - И откуда же у тебя такие познания? - поразилась она. - Карим так сказал, - пожал плечами брат. - Карим? - нахмурился Эмир. - Странно. Я всегда думал, что его интересует только одна девушка... Ты никогда не замечала, как странно он смотрит на тебя, Альфард? - Замечала, - кивнула девушка. - Но сейчас не об этом. Если ты хочешь познакомиться с Хадиджой - просто подойди к ней и заговори о чём-нибудь. Она только на первый взгляд такая напыщенная, на самом деле абсолютно нормальная девушка. - Так-то оно, может, и так, да только на неё положил глаз мой старший брат... - И что с того? Он что, может тебе запретить познакомиться с девушкой? Она ведь не жена ему и даже не невеста! - Ну да, - кивнул Эмир и лицо его приобрело очень серьёзное и задумчивое выражение... Вечером того же дня, на закате, снайперы, в числе которых были Музаффар, Альфард и Джафар, а также танкисты из 32-й бригады, стали свидетелями ужасной драки. На песке сцепились двое. Дюжий широкоплечий детина исполинского роста и тощий нескладный юноша. Вокруг дерущихся с криками «Прекратите немедленно!» носилась невысокая хрупкая девушка в военной форме и с цветным платком на голове, это была Хадиджа. Драчунов растащили моментально. Музаффар и один из танкистов схватили детину, Джафар и ещё кто-то оттащили в сторону юношу. - Ты как был ничтожеством, так им и остался, сопляк! - великан выплюнул полные яда и жёлчи слова в адрес юноши. У того вид был совсем неважный - под глазом расплывался фингал, нос был разбит, бровь - тоже. Этим молодым человеком оказался никто иной как Эмир аз-Заман. А противником его был его родной брат. Из-за чего начался конфликт, Альфард и Хасан не видели, они подошли уже тогда, когда драка была в самом разгаре, но, по словам Музаффара, ссора между братьями вспыхнула из-за Хадиджи. Эмиру помогли подняться. Он выглядел совершенно подавленным. Отойдя на несколько десятков метров от места происшествия в сопровождении Музаффара, Альфард, Джафара и Хасана, снайпер уселся под пальмой и закрыл лицо руками. - Эй, ты чего? - тронул его за плечо Музаффар. - Оставь меня, тебе не понять, - сквозь зубы процедил Эмир. - Чего это мне не понять? Думаешь, я никогда ни с кем не дрался? - фыркнул каддафа. - Не в этом дело. - Тогда в чём? - спросила Альфард. - В том, что, - Эмир поднял голову и заколебался -, а стоит ли этим людям знать о нём правду? А что она даст им, эта самая правда? Может, лучше просто промолчать как обычно и задавить всё внутри себя? - Я вижу, что тебя что-то мучает, говори, - подтолкнула его к решению Альфард. - Хорошо, - собрался с духом снайпер. - Я... В общем, мои братья... У меня есть двое старших братьев и их всегда любили больше, чем меня. Их постоянно ставили мне в пример и требовали от меня, чтобы я равнялся на них. Мои братья были сильными и умными. Не то что я. Они всегда добивались своего. А я лишь был их невидимой тенью... Я и в войска-то правительственные пошёл с одной-единственной целью - доказать, что я не хуже их! А сегодня я решил подойти к Хадидже и просто поговорить с ней. Я думал, что она сразу разглядит во мне неудачника и пошлёт куда подальше, но нет... Этого не случилось. Мы пошли стрелять. Вместе. И она... Она сказала, что я отлично стреляю! - лицо Эмира озарило, он выглядел неимоверно счастливым. - Впервые в жизни мне сказали, что я делаю что-то ХОРОШО! Я, а не братья! Ну, а потом мы возвращались со стрельбища и наткнулись на моего брата. Тот был явно не в восторге от того, что я общаюсь с Хадиджой и сказал, чтобы я держался от неё подальше. А я сказал ему, что она не его собственность и он не имеет права мне и ей указывать. Ну он и дал мне в морду... А я ему... Впервые в жизни дал ему сдачи. Тут парень замолчал, явно что-то обдумывая. Джафар ободряюще похлопал его по плечу. - А ты молодец! - похвалил он сослуживца. - Как-никак преодолел себя... - А что толку? - обречённо пожал плечами Эмир. - Она теперь даже и не глянет в мою сторону. Девушки любят сильных, а не слабаков вроде меня, - с этими словами он кивнул в сторону Хадиджи рядом с которой маячила исполинская фигура его брата. - А знаешь что! - вдруг заявила Альфард. - Никакой ты не слабак! Просто ты сам себе это внушил, пытаясь равняться на братьев. А кто тебе сказал, что на них надо равняться? Ведь в тебе точно есть что-то, чего нет у них, чему бы им не мешало бы научиться. Никогда об этом не задумывался? Что скажешь? Ответить Эмир ничего не успел - прямо навстречу ему шла Хадиджа. Она на ходу развернула белоснежный носовой платок и, присев рядом с обескураженным юношей, вытерла кровь с его лица... - Помню, как Альфард говорила, что попала в больницу в начале августа 2011-го. Тогда силы НАТО, поддерживая повстанцев, нанесли авиаудар по одному городу...Пострадавших было очень много и тогда Альфард впервые ранило осколком, -задумчиво проговорил Файсаль, остановившись перед портретом Хамиса. - Это копия, - внезапно сменив тему, кивнул на картину он. - Точная копия того портрета, который написала Альфард во время войны. Хамиса как раз объявили в мёртвым в начале августа и тут он, целый и невредимый, заявляется в больницу, чтобы проведать раненых... Появление Хамиса аль-Каддафи и его офицеров из 32-й бронетанковой бригады в больнице произвело неимоверный эффект. Журналисты чуть не подрались, ожидая появления сына ливийского лидера. А раненые с врачами ужасно нервничали, хоть и были заранее предупреждены о том, кто к ним приедет. И вот под прицелом десятков телекамер и множества глаз, Хамис в сопровождении танкистов вошёл в здание больницы. Там его уже встретили врачи. Сопровождаемый журналистами, комбриг прошёл к раненым. Палата, в которой разместили Альфард и ещё нескольких её сослуживцев, расположилась в самом конце длинного коридора. Она была полупустой - часть пострадавших находились на перевязках, а кто-то ещё находился в операционной. Хамис зашёл в палату один, оставив своих офицеров на растерзание журналистам. Из восьми кроватей пять пустовали, ещё две из занимали крепко спящие раненые, а на самой дальней, у окна, лежала девушка, которая даже издали показалась комбригу знакомой. Стараясь двигаться беззвучно, чтобы никого не разбудить, генерал приблизился к раненой. Она лежала на спине и бездумно смотрела в потолок. Голова её была перевязана, а длинные и густые чёрные волосы размётаны по подушке. Под глазами залегли тёмные фиолетовые круги. Тем не менее, Хамис безошибочно узнал её. - Лейтенант аль-Фатех?! - вырвалось у комбрига. - Не может быть! - Хамис?! - Альфард была удивлена не меньше. Услышав его голос, она чуть было не подскочила от удивления и радости. - Ты жив! Я знала, что ты жив, я верила в это! - И правильно делали - не так-то просто убить меня, - усмехнулся командир 32-й бригады. - Как вы себя чувствуете? - Нормально, - беззастенчиво соврала девушка: на самом деле ей было ужасно плохо. Раны давали о себе знать тупой, ноющей болью, а температура в сорок градусов держалась вот уже второй день. - Помнишь, я сказала, что нарисую твой портрет? Он ещё не закончен, но можешь посмотреть, - с этими словами она взяла с прикроватной тумбочки невзрачный блокнот и протянула его Хамису. Тот открыл его и принялся просматривать рисунки с самого начала. Кроме его портрета, в блокноте имелись ещё множество различных зарисовок, изображающих как пустынные, дикие пейзажи, так и виды городов, по которым можно было отследить военный маршрут Альфард. Судя по сосредоточенному выражению его лица, Хамис уделял внимание каждому н