Редактировать часть
Примечания:
Извините, что так долго. Писалось под: Кипелов - Ещё Повоюем Within Temptation - Say My Name Вот не знаю, честно, можно ли в Ливии целоваться до свадьбы, ибо во многих мусульманских странах - нет, даже после помолвки. Если снабдите меня данной информацией, буду очень признателен. А вот и то самое видео(полное) с Хамисом, навещающим раненых: https://www.youtube.com/watch?v=FMP0v8RNrDk. Приятного прочтения!
17. Серое безмолвие
Как часто, в жизни ошибаясь, теряем тех, кем дорожим. Омар Хайям
12.07.12 Я до сих пор не могу найти ответа на вопрос, почему мне нравится слушать рассказы из уст Музаффара. Может, потому, что звучат они слишком живо и слишком реалистично? Нет, Файсаль, например, тоже хорошо рассказывает. Хорошо. Но ... не так... Мы сидели вдвоём на маленькой кухоньке в нашей скромной съёмной обители и молчали. Я находился как раз напротив Музаффара и неотрывно смотрел ему прямо в глаза. Бывший снайпер тоже не отводил взгляда. Смеркалось. В пепельнице на столе тихо догорала недокуренная ливийцем сигарета. А игра в гляделки всё продолжалась... Я не выдержал первым. Музаффар, словно испытав какое-то облегчение, тяжело вздохнул и откинулся на ледяную спинку железного стула. Вспышка зажигалки осветила медленно погружавшуюся во мрак комнату. Молодой бедуин поджёг сигарету и выпустил прямо мне в лицо струю едкого дыма. Я закашлялся. Чёрт, он ведь раньше не курил! А я не выношу запаха сигарет. Но каддафа, очевидно, придерживался на этот счёт совершенно иного мнения. Он преспокойно затянулся, немного помолчал для эффекта и лишь после этого заговорил... Над постелью раненой Альфард, только привезенной из Каср-Бен-Гашира благодаря помощи Имада аль-Мухада, стояли шестеро. В их числе - Музаффар аль-Каддафи аль-Сирти, Эмир аз-Заман, Хадиджа, Карим ибн Вагиз, самый старший из снайперов, Омар, и ещё один юноша, племянник последнего. Все они торжественно поклялись Альфард, что позаботятся о Хасане, даже если им самим придётся погибнуть. Но выполнить клятву смогли далеко не все... После проигранной Битвы за Триполи лоялисты спешно отступали по двум направлениям - в Сирт и в Бени-Валид. Альфард вместе с многими ранеными, а также Эмиром и Хадиджой очутилась в Бени-Валиде. Остальные снайперы попали в Сирт, а с ними и Хасан. Так, уже двое не могли позаботиться о мальчишке... Джафар, брат Музаффара примкнул к своим несколько позднее, как раз тогда, когда провалилась первая попытка взять Сирт штурмом. Вскоре он погиб. Эта утрата сделала Музаффара крайне подозрительным, вследствие чего он в открытую заявил, что в рядах снайперов затаился предатель. И, надо сказать, основания так утверждать у него имелись: враг уже дважды на удивление точно накрывал огнём снайперские позиции, словно противнику было хорошо известно их расположение. Первый раз чуть не погиб сам Музаффар, второй раз повлёк за собой гибель Джафара. Впрочем, с остальными членами группы ничего подобного не происходило. Со всеми, кроме племянника Омара. Тот тоже заявил о подобном случае, происшедшем с ним, что лишь укрепило подозрения Музаффара и тот пообещал вычислить «крысу» и лично наказать. Впрочем, решимость его вмиг сменилась апатией. В семье Музаффара и Джафара было шестеро детей. Двое старших, двойняшки, умерли, не дожив и до трёх лет. После них на свет появились Саид, Музаффар, Джафар и Фекда. С началом боевых действий отец и старший сын Саид ушли воевать за лидера в авиацию. Музаффар остался дома, дабы присматривать за братом, матерью и сестрой. И вот однажды Фекда пропала. Пропала очень неожиданно и её не сразу хватились. Последний раз девушку видели по дороге к городу, Сирту. Музаффар и Джафар с благословения матери отправились на её поиски. Почти месяц искали они сестру, но так и не нашли. Музаффару, благодаря одному журналисту, удалось выяснить, что Фекда уехала из Сирта в Триполи с целью примкнуть к правительственным войскам. Дали запрос в столицу - и действительно, девушка семнадцати лет от роду, по-имени Фекда аль-Сирти пыталась записаться добровольцем в зенитчики, но без особого успеха. Над ней лишь посмеялись и отправили домой. Музаффар принял решение ехать в Триполи, но не успел - по ливийской столице нанесли мощнейший авиаудар, после чего имя Фекды аль-Сирти всплыло в одном из неофициальных списков погибших... Братья опоздали всего лишь на день... Музаффар сестру не уберёг и чувство вины за её гибель осталось с ним навсегда. В душе его, конечно, ещё некоторое время жила вера в то, что, может быть, Фекда просто ранена и ей удалось каким-то образом выжить... Но вскоре и эта надежда угасла. Фекду за её дерзкий и необдуманный поступок, безусловно, осуждали. Но в то же время и жалели. Но больше жалели её мать. Джафар же рвался на фронт и мать братьев всерьёз опасалась, как бы и он тоже не сбежал и не погиб, как и сестра. Музаффару тоже дома не сиделось. Почти все мужчины племени воевали и ему не терпелось к ним присоединиться. Но оставить маму одну братья никогда бы не смогли. Так шли дни за днями, отношения между Музаффаром и Джафаром с момента гибели Фекды портились с каждым днём, молодые люди периодически винили друг друга в происшедшем, хотя и прекрасно понимали, что это бессмысленно. С фронта вернулся дядя юношей, брат матери. Повоевать ему довелось очень недолго - его ранили и отправили домой. Этот мрачный, вечно угрюмый мужчина оказался очень хорошим хозяином. Несколько раз он даже говорил с сестрой, чтобы та отпустила сыновей на войну - он-то сумеет о ней позаботиться и присмотреть за верблюдами и овцами. После долгих уговоров женщина, как раз получившая письмо от мужа и старшего сына, в котором они сообщали, что у них всё хорошо, скрепя сердце согласилась. Музаффар и Джафар стали солдатами, но на первых порах не ладили. А потом получили сообщение о гибели матери и дяди. От отца и Саида с того самого момента, как братья ушли воевать, не было никаких новостей. Поэтому Музаффар и сказал Альфард во время их знакомства, что у него никого не осталось (Джафара, на которого был очень зол, он в расчёт не брал). Помирились они, как ни странно, с появлением Альфард. По какой-то причине, которую не знали, пожалуй, даже они сами, братья осознали, что кроме друг друга у них нет никого. А гибель Джафара стала для Музаффара потерей чуть ли не единственного звена, связывающего его с этой жизнью. И если бы не клятва, данная им Альфард, он, возможно бы совершил страшный грех и пустил бы одну из тех, никогда не ведающих промаха пуль, себе в голову. Впрочем, в Алл