bsp;упав, понял, что это было всего лишь видение... Но галлюцинацией дело не ограничилось. В гробовой тишине снайпер вдруг отчётливо услышал чей-то плач. Плакали рядом, на балконе придорожной пятиэтажки, одиноко возвышавшейся над руинами прочих домов. Музаффар тряхнул головой, но звук никуда не исчез. Напротив - даже стал как будто бы громче. Каддафа тихо выругался, обратив взор на пресловутый балкон, наполовину скрытый вязким туманом. Помедлив немного, ливиец ступил в прохладный полумрак разбитого подъезда... Ветер с воем гулял по этажам, играя обоями в пустых, мёртвых квартирах. Лифт, ясное дело, не работал. Под ногами несколько раз хрустнуло битое стекло. А ступеньки на лестнице порой и вовсе отсутствовали. Как и перила. К тому же, неизвестно, что могло поджидать смельчака, залезшего в дом, за ближайшим поворотом. В общем, подъём на пятый этаж здания напоминал скорее восхождение на Эверест. Но Музаффар с задачей справился. Хоть и выдал себя в последний момент, наступив на какой-то осколок. Последовал тихий хруст. Плач моментально стих. Ливиец молча толкнул висевшую буквально на одной петле дверь... Он очутился в некогда богатой, а теперь совершенно непригодной для проживания квартире. О былом величии напоминали лишь красивый узорчатый плинтус, обои, да нечто отдалённо смахивающее на лепнину. Музаффар сделал несколько шагов по коридору, в который выходили три двери. Первая вела в небольшую комнату, на стенах которой висели фотографии в рамках. Стекло на многих треснуло, некоторые изрядно покосились. Оконная рама тихо скрипела, покачиваясь из стороны в сторону... Помещение за второй дверью было намного просторнее предыдущего. Там даже остались диван, два кресла, заваленные осколками и щебнем, и журнальный столик с изящными кручеными ножками. Снайпер быстро пересёк эту комнату и вышел на балкон. Там было пусто, но выход туда имелся явно не один - на балкон вела ещё и вторая дверь, соединявшая его со спальней. В спальне всё выглядело так, будто и не было никакой войны - огромная двуспальная кровать из дерева, люстра под потолком, ковёр, в котором нога утопала по щиколотку, плотные массивные шторы, две тумбочки и шкаф с разнообразными книгами. И всё это было окутано каким-то полумраком. Музаффар несколько секунд стоял с винтовкой наготове, всматриваясь в самый дальний угол помещения. Там точно кто-то был, в этом молодой человек не сомневался. И его догадки подтвердились, когда он сделал несколько шагов в нужном направлении. В тёмном углу что-то зашевелилось и горько всхлипнуло. Ещё два шага и снайпер нос к носу столкнулся с девушкой. - Не надо! Не трогайте меня! - взмолилась незнакомка, в ужасе вжимаясь в стену. Музаффар опустился рядом с ней на колени, отложив винтовку в сторону. - Я вовсе не собираюсь тебя трогать, - спокойно сказал он. - Что случилось? Почему ты плакала? - Неважно, - опустив всё ещё полные слёз глаза, пробормотала девушка. - Уйдите, я боюсь вас. - Хорошо, - ливиец поднялся на ноги и подобрал оружие. - Хорошо, я уйду, но учти: одна ты погибнешь. - Как будто мне есть ради чего жить, - горько бросила обитательница квартиры. Музаффар вздрогнул. А ведь не так давно его посещали подобные мысли! - Жить всегда есть ради чего, - ответил он и резко отдёрнул штору. Яркий свет ослепил девушку и та зажмурилась, а снайпер смог получше рассмотреть свою новую знакомую. Это было ещё совсем юное создание с большими перепуганными карими глазами в обрамлении густых ресниц. У неё были пухлые губы и маленький изящный носик. Она носила чёрный хиджаб, который был весь покрыт пылью и грязью, как и её абайя. Щеку девушки рассекала глубокая кровоточащая царапина, абайя была мокрой и, что самое страшное - на паркете спальни, от выхода на балкон, до угла, в котором засела несчастная, явственно проступали кровавые следы. Рядом же с самой жительницей разрушенного дома расплывалась небольшая кровавая лужица. Музаффар вздрогнул и подскочил как ужаленный. Аптечка! Где же она? Ах да, нашёл. В мгновение ока он оказался рядом с девушкой. Та вытаращилась на молодого бедуина с нескрываемым испугом и даже попыталась отодвинуться от него подальше. - Да не бойся ты - я всего лишь перевяжу твои раны, - усмехнулся снайпер. - Вы точно их перевяжете? - с сомнением спросила она. - Да, - клятвенно заверил её каддафа, всем своим видом стараясь показать, что намерения у него самые что ни на есть мирные. - Тебя, кстати, как зовут? - Фатима, - тихо ответила девушка. - Очень приятно. Музаффар, - ливиец раскрыл аптечку. - Подожди секундочку... Так, спирт есть, вата есть. Чудесно. Просто замечательно. Кто это тебя так? - Я сама, - потупившись, проговорила Фатима, позволив снайперу снять с себя абайю. Холодные пальцы заскользили по смуглой атласной коже. От каждого прикосновения девушку пробирала дрожь, не то от холода, не то от страха, не тот от стыда... Но с мокрой от крови одеждой было покончено довольно быстро и теперь она сидела перед своим спасителем полуобнажённой, низко опустив голову и чуть не плача. - Сама, говоришь? - с лёгкой иронией в голосе переспросил Музаффар, глядя на жуткие синяки, многочисленные порезы и ссадины по всему телу. Картину завершала глубокая рана на боку, оставить которую мог либо осколок, либо нож. - Что-то не верится. С этими словами он осторожно поднял Фатиму на руки и перенёс на двуспальную кровать, которая была устелена лишь одним матрасом. Затем Музаффар тщательно продезинфецировал руки спиртом и распаковал вату. Он бросил ещё один взгляд на свою пациентку. Девушка была так худа и измученна, что кости у неё буквально просвечивали, да и выглядела лет так на четырнадцать-пятнадцать. Груди у неё не было вообще. равно как и пышных округлых бедёр. Неужели родители забыли её в пустой квартире и уехали? Ливиец отогнал от себя эту мысль и решил сосредоточиться на ранениях несчастной. Жутковатые порезы на теле Фатимы оказались несерьёзными, можно сказать, пустяковыми и почти не кровоточили. Гораздо хуже дело обстояло с раной на боку. Остановить кровотечение удалось не сразу. Никаких инородных предметов в ране обнаружено не было и ливиец сначала наложил марлю, потом вату и лишь после этого зафиксировал повязку бинтом. Проделав все эти манипуляции, молодой бедуин сложил всё обратно в аптечку и направился к ещё одному шкафу, стоявшему в глубине спальни. Одежды в нём, разумеется, не оказалось. Но после долгих поисков где-то откопалась старая голубая абайя со странным узорчатым рисунком. Именно её и отдал Фатиме Музаффар. - А теперь, - когда девушка оделась, велел он, - рассказывай, кто нанёс тебе эту страшную рану на боку? - Грабители, - немного помолчав, созналась ливийка. - Когда всё это началось, мой муж впал в странную апатию и не сразу начал вывозить вещи из квартиры. Забрать он всё не успел и лишь позавчера решил покинуть город. Я не думаю, что ему удалось выбраться. Но как бы там ни было, он оставил меня здесь, приказав охранять оставленное имущество. Его мало волновала моя дальнейшая судьба... А сегодня явились мародёры. Они взломали замок рано утром и разбудили меня. Я не позволяла им войти. Точнее - пыталась не позволить, - девушка грустно усмехнулась, - и один из них ударил меня ножом... Я потеряла сознание. А когда пришла в себя, то выползла на балкон. Я не хочу больше жить... Но вы пришли и спасли меня. Зачем? - Так сложились обстоятельства, - пожал плечами парень. - Надеюсь, ты не попытаешься покончить с собой? - Вы что! - в ужасе вскричала Фатима. - Как вы можете так думать - это страшный грех, я никогда не пойду на такое! - Ну вот и славно, - Музаффар выдавил из себя некое подобие улыбки. - А теперь ляг и поспи. - Но ведь сейчас утро. - И что? Ты ранена и потеряла много крови. Тебе просто необходимо поспать. - Хорошо, - она покорилась и вытянулась на грязном матрасе. Он накинул ей на плечи свою походную куртку. Фатима уже засыпала, когда вдруг страшное волнение охватило её. - Вы ведь не бросите меня? - вдруг как ужаленная подскочила девушка. - Я всё ещё боюсь вас, но без вас мне будет ещё страшнее. - Нет, спи, - был предельно краток он. Она успокоилась. Посидев с ней немного, он подошёл к разбитому окну и закурил. На улице было по-прежнему тихо и туманно. И стояло всё то же серое безмолвие... Фатима проспала до полудня. Кровь ст