ала проступать сквозь повязку и Музаффару пришлось повторить операцию. Ему было ужасно жаль её и он совершенно не понимал логики действий её мужа. Впрочем, на все вопросы о супруге ливийка лишь отмалчивалась. Сообщила только, что прочие порезы и ссадины получила, когда рядом с ней разбилось окно. «А синяки?»- подумал Музаффар. «Откуда синяки? Бил ли он её?». Ответа на этот вопрос каддафа так и не получил. Оставалось только гадать, да предполагать. Никакого провианта в квартире не обнаружилось. На кухне нашлось несколько бутылей с водой, но хватить всего этого могло от силы на два дня. Снайпер поделился своим пайком с Фатимой, но водой поить наотрез отказывался. При ранении в бок это было категорически противопоказано. Ночью Фатиме стало хуже. Она бредила и звала кого-то во сне. Возможно, своего мужа. Она часто просыпалась в холодном поту, тяжело дыша. А поняв, что увиденное ею - всего лишь сон, начинала плакать. И это вгоняло Музаффара в полнейший ступор. Он не знал, почему плачет девушка и не знал, как её утешить. - Не плачь, пожалуйста, - почти умоляюще попросил парень Фатиму, сев рядом с ней на кровати. - Я здесь, я рядом и никому не позволю обидеть тебя. Никто не посмеет тебя тронуть. - Простите, - взглянув на снайпера, сглотнула девушка и утёрла рукавом слёзы. - Тебе не за что извиняться, я, - договорить Музаффар не успел - в коридоре послышалось какое-то едва уловимое движение. Словно кто-то посторонний крался по квартире. - Подожди меня здесь, - ливиец встал, лицо его стало невероятно серьёзным. Мародёры, а это были именно они, совсем не ожидали столкнуться в пустой, как они думали, квартире с хорошо вооружённым солдатом. Потому, когда на них направили винтовку и приказали поднять руки вверх, грабители буквально оторопели. - Что вы здесь забыли? - жёстко спросил Музаффар. - Мы это... явка у нас здесь, - по-идиотски улыбаясь, ответил один из преступников. - С повинной что ли? - ухмыльнулся снайпер. - Кто ваше начальство? В ответ прозвучали незнакомые имена. - Отлично. Оно будет проинформировано. О вашем расстреле по законам военного времени, - мародёры не успели даже опомниться, как две пули со свистом рассекли воздух. Первый был убит на месте одним чётким попаданием в лоб, второму повезло больше - он метнулся к двери и получил пулю в плечо. Оглашая округу дикими воплями, недобитый грабитель буквально слетел вниз по лестнице, но не учёл того, что некоторые ступеньки провалились. И это стоило ему жизни. Музаффар, выйдя на лестничную клетку, обнаружил лежащее двумя пролётами ниже агонизирующее тело. - Ты сам виноват, - вздохнул снайпер и послал мародёру пулю, дабы прекратить его мучения, которые могли бы продлиться ещё очень долго. Фатима лежала на кровати ни жива, ни мертва от страха. Музаффар вернулся к ней на удивление спокойным. Он вошёл в спальню, перекинув винтовку через плечо и невозмутимо занял своё место в углу комнаты. - Кто это был? - дрогнувшим голосом спросила жительница квартиры. - Те, кто уже никогда никого не побеспокоят, - таким был ответ. - Вы убили их? - По законам военного времени за мародёрство полагается расстрел на месте, - Музаффар сонно зевнул. - Я привёл приговор в исполнение. Спи. Фатима не осмелилась больше ничего спрашивать. Она уснула. Но покой длился недолго. Музаффар потерял счёт её внезапным пробуждениям. Ей становилось хуже. Лоб был горячий, несчастная вся горела и сердце парня сжималось от бессилия и жалости к ней. Сам он не спал. Редкий сон приносил старые кошмары, а это было хуже всего. Именно здесь и сейчас, в Сирте, они стали преследовать его. Он видел их всех, всех, кого убил и всех, кто погиб у него на глазах. Видел Джафара и Фекду. Они плакали и звали его. И всё время задавали лишь один вопрос. Почему? Почему он не сумел их спасти? И он просыпался с леденящим душу криком. Потом приходили мысли об Альфард. Он любил её. Ведь она была как две капли воды похожа на его сестру. Такая же своенравная, гордая и упрямая. Такой же извечный борец за справедливость. И он пообещал себе, что будет защищать её. Раз он не сумел сберечь Фекду, то сбережёт Альфард. Но где она? Где она сейчас? Что с ней и жива ли? Последний раз он видел её в Триполи раненой и с тех пор о ней ничего не слышно. А в голову как назло лезут всякие ужасы. И напрасно он гонит их прочь от себя. Утро. Утро принесло облегчение им обоим. Музаффар решил отправить Фатиму в больницу, ведь только так можно было ей помочь. Она не возражала. Казалось, ей было всё равно. - У вас ведь тоже есть свои скелеты в шкафу? - грустно улыбаясь, спросила хозяйка брошенной квартиры. - Я слышала, как вы звали какую-то Альфард и просили прощения у Джафара и Фекды... Музаффар вздрогнул, словно его резанули ножом по сердцу. - У всех есть скелеты в шкафу, - ответил он. - Сейчас я сменю тебе повязку и мы пойдём в больницу - вылечить тебя в таких условиях просто не представляется возможным. - Хорошо, - Фатима уже почти не боялась своего защитника и безропотно разрешила вновь снять одежду и перевязать рану. - Вот так, - Музаффар с видом художника осмотрел свою работу - законченную повязку и вернул девушке её абайю. - Интересно, сколько тебе лет? Я бы ни за что не поверил, что у тебя есть муж - ты выглядишь совсем ребёнком, хотя девушек порой и выдают замуж очень рано. - Мне девятнадцать, - ответила Фатима. - Я вступила в брак сразу же когда мне исполнилось восемнадцать. Никто не спрашивал моего согласия, а я и не привыкла к тому, чтобы моё мнение кого-то вообще волновало. - Предрассудок, - буркнул на это молодой человек. - Пойдём. Впрочем, идти Фатима могла с очень большим трудом и Музаффару пришлось нести её на руках. - Тебе нужно больше есть - ты слишком худа, - не особо заботясь о тактичности фразы, заметил он. Девушка лишь молча кивнула и отвела взгляд. - Ты опять смущаешься, - заметил снайпер. - На этот раз почему? - Вы несёте меня на руках как невесту или жену, - едва слышно отозвалась Фатима. - А я вам ни невеста и не жена. И вообще я и так позволила вам слишком многое. - В противном случае ты бы погибла от потери крови, - парировал Музаффар. Его ноша лишь пожала плечами. Пройдя несколько кварталов, они сделали остановку. Парень усадил девушку на тротуар и оглянулся. Местность была совершенно ему незнакома, хотя ещё каких-нибудь пять минут назад он был твёрдо уверен в правильности маршрута. «Только заблудиться ещё не хватало», - с досадой подумал снайпер. Он перевёл взгляд на Фатиму. Та была бледна и дрожала. - Тебе хуже? - взволнованно спросил Музаффар. Ливийка кивнула. Надо было что-то делать, а для этого в первую очередь не мешало бы сориентироваться на местности. «Где же мы можем быть?» - лихорадочно размышлял молодой бедуин. «Точно! Море! Я видел его с балкона квартиры! Если идти вдоль набережной, то обязательно выберешься к больнице. А это значит...» Пообещав Фатиме, что вернётся, Музаффар добежал до ближайшего перекрёстка и свернул за угол. Но из-за тумана не было видно ничего и увидеть, ведёт ли улица, пересекающая ту, по которой они шли, к морю, было попросту невозможно. Ливиец решил положиться на удачу, да и чисто логически было понятно, что раз они, ни разу за всё время путешествия никуда не свернув, шли параллельно береговой линии, то перпендикулярная их дороге улица выведет к морю. Вот по ней-то они и пошли. В этот день, 10 октября 2011-го года лоялисты провели контратаку на комплекс Угадугу, больницу Ибн-Сина и университет. Но Музаффар и Фатима об этом не знали. Как и не знали того, что очень быстро окажутся на поле боя. Время близилось к обеду. Погода ничуть не улучшалась. Напротив - она намного ухудшилась после песчаной бури 8 октября. Тем не менее, ненадолго приостановленные бои возобновились. Повстанцы наступали, лоялисты оборонялись и контратаковали. Мирное население страдало от бесконечных обстрелов. А ситуация по-прежнему оставалась нестабильной. Музаффар шёл и шёл, но ни одной больницы видно не было. Только руины и поваленные фонарные столбы. Туман то рассеивался, то вновь появлялся из ниоткуда, портя видимость. Силы покидали молодого лоялиста. А Фатима несколько раз