ь-Каддафи аль-Сирти сможет ответить на этот вопрос, - сказал я. - Или же сестра Абдуллы аль-Асима, которую Карим чуть не задушил. - Я с ней поговорю, - вызвался Имад аль-Мухад. - Спасибо, - благодарно кивнул мой начальник. - Ну, а вы, Казимир, приведите тогда мне вашего аль-Сирти. Но для начала опросите родственников-соседей последнего убитого, Арифа аль-Сибди. - Есть, - кивнул я. На этом собрание и закончилось. Каждый занялся своим делом. Опрос соседей Арифа аль-Сибди (родственников у него, как назло, не оказалось) никаких особых результатов не дал. Мне удалось лишь выяснить, что за полтора часа до убийства Ариф покинул свой дом и куда-то ушёл. До места его гибели пешком можно было добраться как раз за это время. Там его, скорее всего, и поджидал убийца. Я несколько раз осмотрел место происшествия, но понять, как именно всё произошло я так и не сумел. Одно было ясно точно - преступник решил замаскировать своё злодеяние под дело рук совершенно другого человека - снайпера, известного как Малаку аль-Маут... День подходил к концу и Музаффара в отделение я так и не привёл. Допрос его решили перенести на завтра, после чего я вернулся на квартиру, где из уст ливийца услышал ещё одну ужасную историю военных времён. Всё-таки как странно порой переплетаются человеческие судьбы... 13.07.12 Меня разбудил звонок Юсуфа аль-Мирджаби. Он кратко сообщил мне, что сегодня ночью в управлении произошло короткое замыкание, которое привело к возгоранию части здания. Пожар потушили, но последствия имеются, посему я могу не выходить сегодня на работу. - Приводите завтра вашего Музаффара, - напоследок велел мне следователь. - А сегодня у вас выходной. Ну что ж, выходной так выходной. Неожиданно, конечно, но почему бы не воспользоваться? И я отправился в Медину. Часами бродил я по узким улочкам между рядами торговых лавок. Днём тут было менее оживлённо, чем вечером, но это не помешало мне закупиться рахат-лукумом и финиками. А ещё я посетил одну из старейших мечетей города. Под её высоким и светлым куполом невольно начинаешь задумываться о вечном... 14.07.12 Сегодня я встал ни свет, ни заря и застал Музаффара на кухне, окутанного клубами сигаретного дыма. Надрывно кашляя, я немедленно бросился к окну. - Что за газовую камеру вы тут устроили?! - когда в помещение хлынул поток свежего воздуха, заорал я, попутно вырывая сигарету из пальцев ливийца. - Я только что чуть не задохнулся! Музаффар вместо ответа лишь смерил меня своим коронным взглядом, заставляющим жалеть о сказанном. Какие же всё-таки колючие и холодные у него глаза! Смотреть долго в них просто невыносимо. - Где ваша птица? - сменил я тему, глянув на шкаф. Сокола там не было. - Странный вопрос, - фыркнул Музаффар. - Я, конечно, не ангел, но животных не мучаю - мне проблемы с ГринПисом не нужны. Летает мой сокол, уже как полчаса летает. Я молча кивнул. Почему-то у меня не возникало никаких сомнений насчёт правдивости сказанного. - Что с вами, чёрт возьми, происходит, последнее время? - спросил наконец я. - Вы стали курить и находитесь словно в какой-то апатии. - У меня депрессия, - спокойно сказал на это молодой бедуин. - Почему? - заволновался я, хотя и сам прекрасно знал ответ. Музаффар посмотрел на меня как на идиота и от этого я смутился. Только когда ливиец встал и направился к выходу, я вдруг вспомнил, что его надо пригласить в отделение. - Постойте, - задержал я соседа. - Вы мне нужны. Вам надо проехать со мной в полицию по делу Малак аль-Маут. Каддафа тяжело вздохнул, но возражать или сопротивляться не стал. - Поехали, - кивнул он. Его допрашивали при мне. На допрос пришли также Али и Сахим. Но тут произошло нечто непредвиденное: Последний, увидев Музаффара, смертельно побледнел и схватился за стену. Сам же Музаффар многозначительно фыркнул. - Вы знакомы? - спросил Юсуф аль-Мирджаби, удивлённо вскидывая бровь. - Да, - сглотнув, подтвердил Сахим. - Я могу рассказать, если хотите, как мы познакомились. - Это не имеет ни малейшего отношения к делу, - поморщился Музаффар. - Рассказывайте! - потребовал я. - Только кратко, - согласился и господин аль-Мирджаби. Солнце вставало над Средиземным морем, окрашивая волны и облака то в кроваво-алый, то в нежно-розовый. Первые лучи поползли по разрушенным улицам Сирта, проникая в разбитые окна и зияющие дверные проёмы. В просторной комнате на самом верхнем этаже жилого здания снайпер встречал рассвет. Встречал в компании винтовки и невесёлых мыслей. Этим снайпером был Музаффар аль-Сирти... А за квартал от здания, в котором расположилась позиция Музаффара, готовилась военная антиснайперская операция. На этот раз повстанцы получили приказ брать стрелка живым и это усложняло их задачу. Перед группой, состоявшей из четырёх человек, с важным видом прохаживался их руководитель. - Итак, вы знаете, что делать, - внушал он своим подопечным. - И запомните: он нужен нам живым. - Ну, во-первых, не нам, а им, - имея в виду руководство, флегматично отозвался высокий, метра под два ростом парень, вечно жующий какую-то непонятную смесь. - Нам-то он и даром не нужен. А во-вторых, что будет, если кто-то ему в голову попадёт? - Мурад! - прикрикнул командующий операцией. - Отставить провокационные вопросы! Сказано брать живьём - берём живьём и только! Вы знаете, что будет, если вы нарушите приказ! Больше вопросов нет? Ответом стала тишина. - Отлично! Приступить к выполнению плана! - Есть! - хором выкрикнули четверо повстанцев и операция началась... Отряд состоял из двух матёрых «охотников за снайперами» и их помощников. Их миссия облегчалась тем, что они знали о противнике всё до мелочей - начиная от того, в каком доме, на каком этаже и в какой комнате он находится и заканчивая его привычками и чертами характера. Молодой Сахим в этой группе был одним из ассистентов. Дом, в котором засел Музаффар, расположился на пересечении улиц. Комната, избранная для позиции, окнами выходила сразу на две стороны - на восток и на север. Таким образом, две улицы и перекрёсток просматривались просто идеально. И если бы члены повстанческого отряда появились на пресловутом перекрёстке, то от пули их бы ничто не спасло... Улицы пустовали вот уже как пятнадцать минут. Ни единой живой души не было поблизости, а Музаффар пребывал в полной боевой готовности. Прошло ещё немного времени, но никто так и не появился. Впрочем, снайпер не особо переживал по этому поводу: порой, чтобы произвести всего лишь один выстрел, приходилось проводить в засаде по несколько часов, а иногда - ждать целый день. Ливиец был терпелив. Да и спешить ему было особо некуда. Он знал, что когда-нибудь кто-нибудь обязательно попадёт в зону его действия и это неизбежно. Молодой бедуин даже не подозревал, что о его позиции прекрасно известно противнику и четверо вражеских бойцов уже штурмуют его убежище... Музаффар насторожился, когда в глубине дома что-то шелохнулось. На первый взгляд в этом не было ничего подозрительного, но снайпер с его необыкновенно острым слухом, вздрогнул и на мгновение прекратил наблюдение за перекрёстком. Неужели кроме него здесь ещё кто-то есть? Если да, то кто? Друг это или враг и что ему нужно? Времени на раздумия не оставалось - звук раздался ещё раз. Это были шаги, вне всяких сомнений. Музаффар схватился за оружие и притаился у входа в комнату. Несколько секунд царила абсолютная тишина. Солнечные лучи ползли по грязному, побитому паркету комнаты, спускались на пустую двуспальную кровать и рисовали узоры на стенах. Они стояли молча. И каждый слышал только биение собственного сердца. Их разделял лишь дверной проём, по одну сторону которого притаился снайпер, а по другую - четверо явившихся за ним повстанцев. Повстанцы действовали первыми - в бывшую спальню полетела дымовая шашка. Помещение мгновенно задымилось. Музаффар закашлялся, закрывая рукой нос и рот. Больше он сделать ничего не успел - за шашкой последовала шумовая граната... Его оглушило. В ушах бешено стучала кровь. Он отступил, держась за стену и как раз в тот момент ворвались они. Ему нечего было терять, ведь об их приказе он не знал ровным счётом ничего. Он произвёл на автомате единственный выстрел. И этот выстрел стал смертельным для одного