Альфард его видела. Этот медальон я хотел отнести на предполагаемую могилу своей погибшей сестры, но он так и остался у меня. Что же касается Альфард, то ей действительно принадлежала фотография внутри медальона. Она знала Хамиса лично и отдала мне его фотографию перед Битвой за Сирт, поскольку не хотела больше о нём вспоминать. Это мой медальон. - Соответственно, это вы стреляли в Карима ибн Вагиза и забыли медальон на чердаке офисного здания? - Да, я стрелял в Карима, желая отомстить ему за Альфард, - невозмутимо ответил ливиец, - она тоже попала в плен, как выяснилось, во время Битвы за Бени-Валид. Карим специально навёл о ней справки и уговорил отдать её ему. Она пережила всё то же, что и я и даже намного хуже. А я же в своё время поклялся защищать её. Альфард была дорога мне как сестра, а защитить я её не сумел. Поэтому я и стрелял в Карима ибн Вагиза. - А в Арифа аль-Сибди тоже вы стреляли? - заинтересовался Али, тогда как я пребывал в полнейшем шоке. - Нет, - ответил Музаффар, -я не стрелял в него. Юсуф аль-Мирджаби нахмурил густые брови. - По-моему, здесь всё ясно, господа, - наконец вынес свой вердикт он. - Нет, не всё, - я всё ещё отказывался верить в какую-либо причастность моего соседа к преступлениям Малак аль-Маут. - Я, как вы помните, ранил нашего ангела Смерти в ногу. Соответственно, Музаффар тоже должен быть ранен. Мой начальник махнул рукой и свидетель, плавно превращающийся в подозреваемого, закатал обе брючины. Никаких следов ранений у него на ногах не было. Музаффар был абсолютно невредим. - Он не убийца! - торжествовал я. Но как выяснилось - рано. То, что произошло в следующую же секунду, я не могу забыть до сих пор. - Не говорите того, чего не знаете, Казимир, - необычайно серьёзно проговорил Музаффар. - Я хочу сделать признание. Я и есть тот, кого вы ищете: я - Малак аль-Маут, трипольский ангел Смерти и убийца троих человек. И вновь тишина. У всех собравшихся снова был шок. И при том не меньший, чем незадолго до этого. - Но если не вы были ранены, то как вы можете быть убийцей? - несколько ошарашенно проговорил Юсуф аль-Мирджаби. - Очень легко, - хладнокровие молодого бедуина просто поражало меня. - Я решил забрать медальон и поздно ночью выбрался из квартиры. Но я не знал, что Альфард следит за мной. Она шла за мной по пятам и потом предложила самой подняться на чердак и забрать медальон. Видимо, она уже давно обо всём догадалась. Я наотрез отказался, но Альфард всегда умела стоять на своём и ничего хорошего из этого, как обычно, не вышло. Её ранили вместо меня... Помните, Казимира оглушили, когда он преследовал Альфард? Это сделал я... Вы можете считать её соучастницей - она не донесла на меня, но поздно - вчера Альфард аль-Фатех застрелилась на развалинах своего дома. На том самом месте, где погибла её семья. А что до меня... Что ж, я не буду оправдываться - я убийца и готов отвечать за совершённые мной преступления. Только об одном прошу - когда меня будут расстреливать, не завязывайте мне глаза, я боюсь темноты... И он молча откинулся на спинку стула. Что-то в его поведении изменилось. Это был совсем не тот Музаффар, которого я знал. Это был человек, смирившийся, отдавшийся на милость судьбе. А может быть, ему было просто всё равно? Так или иначе, но это жутковатое равнодушие не могло не пугать. А потом пришло осознание ещё одного, не менее ужасного факта. Альфард больше нет. Я больше никогда не услышу её голоса. Она больше никогда не нарисует ни одной новой картины. Её просто нет. И Хасан останется один. Совсем один в таком жестоком, холодном и неприветливом мире. Музаффар потерял всё. Музаффара тоже почти нет. Семья, дружба, вера в Бога, надежда, любовь. Что из этого осталось? Что сохранилось? Ничего. Он обещал, но не сумел выполнить обещание. Но главное - он не сумел защитить. У него просто не было выбора. И смысла. Смысла не жить, а просто хоть как-то существовать дальше. И теперь ему действительно наплевать на собственное будущее. Ведь жить больше незачем. Музаффар умер в тот момент, когда умерла Альфард. Что ж, это многое объясняет. Слишком многое. Слишком. Почему Альфард застрелилась? Может, просто не выдержала собственных воспоминаний? Банально и глупо. Никто не поверит. Альфард не была из тех, кто уходит из жизни по такой причине. Скорее всего, она просто не смогла пережить тот факт, что человек, искренне любивший и обещавший защищать её, ради неё пошёл на преступление. Алдьфард никогда бы не посмела его выдать, но и жить с осознанием того, что Музаффар стал убийцей и стал только лишь из-за неё, она не смогла. Ей легче было просто уйти. И всё равно это слишком глупо. Они всех потеряли. Они нашли лишь друг друга. Нашли на войне, в аду сражений и человеческих страданий, на поле боя среди жара Ливийской пустыни. Нашли, чтобы потерять. Ведь они просто устали. И, возможно, они будут счастливы. Там, наверху, после того как каждому из нас воздастся по заслугам... Альфард больше нет. Музаффара - тоже. Передо мной лишь его равнодушная телесная оболочка. Душа его далеко. Возможно, дальше, чем я думаю. Я встал первым. Стоило ли всё это стольких смертей? Да, бесспорно, убитые были далеко не ангелами, но пойти на убийство! «Месть за близких - свята, но не преврати её в своё безумие». Так сказал Музаффар Альфард. А сам? Не стала ли месть для него безумием? Кто знает... Юсуф аль-Мирджаби заговорил первым. - Хорошо, - холодно кивнул он. - Мы учтём ваши пожелания. Ваши показания уже занесены в протокол. Я думаю, что это дело можно считать завершенным. Что касается Карима ибн Вагиза, то в его отношении будет проведено строжайшее расследование и если всплывут факты совершённых им военных преступлений, то он будет сурово наказан. Эй, конвой! Ответа не последовало. - Конвой! - повторно крикнул следователь, но никакой конвой никуда не явился. - Да что ж такое! - возмутился ливиец. - Позовите кто-нибудь немедленно конвойных! - Сейчас, - Али моментально скрылся в за дверью кабинета. Тут у меня зазвонил телефон. Это был Имад аль-Мухад. - Прошу прощения, - извинился я и выбежал в коридор. - Алло. Казимр аль-Афинов слушает. - Здравствуйте, господин аль-Афинов. Буду предельно краток: у нас форс-мажор, срочно приезжайте! - буквально на одном дыхании выпалил следователь из Каср-Бен-Гашира. - Что случилось? - обеспокоился я. - Я пытаюсь поговорить с сестрой Абдуллы аль-Асима, но я не один такой, - очень туманно пояснил мне Имад аль-Мухад и спешно добавил: - В общем, у нас появились конкуренты. - Какие ещё таки конкуренты? - насторожился я. - Да тут какая-то частный детектив внаглую прорвалась перед моим носом к свидетельнице, - быстро поведал мне пожилой бедуин. - И, что самое возмутительное - её она впустила, а меня, законного стража порядка - нет! Приезжайте скорее, у меня есть что вам и показать, и рассказать, а заодно надо бы приструнить эту детектива! - Хорошо, уже еду, - я сразу смекнул. что Тиёко снова вмешалась в дело. «И почему ей на месте не сидится?» - с наростающим раздражением подумал я. » Я бы после попытки похищения бросил бы всё и смотался домой, но так нет же - надо везде сунуть свой нос... Ну да ладно, разберёмся!» С такими мыслями я отправился обратно в кабинет. Мимо меня быстро прошли Али и ещё двое дюжих полицейских. Через секунду в коридор вывели Музаффар в наручниках, а за ним следовали Юсуф аль-Мирджаби и Сахим. - Куда вы его? - кивнул на Музаффара я. - В камеру, - угрюмо ответил следователь. - Вот выясним, кто убил Арифа аль-Сибди и можно будет передавать дело в суд. Вы спрашивали Имада аль-Мухада о показаниях сестры Абдуллы аль-Асима? - Я как раз собирался ехать за этим в Каср-Бен-Гашир, - ответил я. Конвой провёл мимо меня Музаффара. Тот улыбнулся и даже подмигнул мне. - Не расстраивайтесь, Казимир, - безмятежно произнёс ливиец. - Я буду помнить вас до последнего своего вздоха. И да, не молитесь богам, они всё равно остаются глухи и немы... Не осуждайте меня. И, возможно, прощайте. Я был рад знакомству с вами. Я благодарю вас за всё...