ыло в Бени-Валиде, - медленно и тихо, но в тоже время на удивление чётко проговорила госпожа аль-Асим. - Лоялисты проигрывали эту войну... Захваченную девушку звали Альфард аль-Фатех. И Абдулла хотел избавиться от неё и добить, когда вдруг появился он... этот дьявол, Карим ибн Вагиз. Он примкнул к банде и уговорил новых товарищей не убивать пленницу, а отдать её ему. Брат согласился. Тогда все вместе мы отправились в Сирт. Абдулла тогда словно обезумел - он уничтожал всякого, кто попадался у него на пути и оббирал убитого до нитки. Казалось, что он потерял страх перед самим Аллахом и не боялся ни одной силы на земле... По прибытию в Сирт, Карим, как я узнала, намеревался убить Альфард и ещё одного человека, некого Музаффара, если не ошибаюсь. Ариф и я на свой страх и риск решили помочь им. Ночью мы дали возможность пленным сбежать. Что с ними дальше было, я не знаю, да только вот Абдулла пришёл в неистовую ярость, узнав о пропаже тех несчастных. Но куда больше был взбешён Карим. О, вы бы видели его лицо! Словно сам Иблис Проклятый вселился в него! Но нас, тем не менее, так и не разоблачили. Основные военные действия кончились. Пограбив ещё немного, Абдулла однажды получил серьёзный отпор от нескольких весьма неплохо вооружённых господ. У меня и Арифа появился шанс сбежать. Но Арифа во время перестрелки серьёзно ранили и он смог выжить лишь благодаря счастливой случайности: мы сумели уйти в пустыню и наткнулись там на туарегов, которые и спасли Арифу жизнь. Едва он поправился, как мы снова тронулись в путь. Вдвоём мы добрались до Триполи и там наши пути окончательно разошлись. Ариф пообещал предать огласке все преступления моего брата и его людей и остался в городе. Я же вернулась в Каср-Бен-Гашир, хотя и не знала, что буду там делать... Мой брат поймал меня прямо на улице. Как раз когда я шла в полицию, чтобы выяснить разобрались ли они с моим заявлением по поводу шайки Абдуллы. Я снова оказалась в плену и взаперти. А моё заявление каким-то загадочным образом исчезло из полицейского отделения. Ариф же, как стало мне известно, не сидел сложа руки. Он взял себе чужое имя в Триполи и тоже подробно изложил всю суть преступлений моего брата и его соратников. Да только вот принимал у него заявление... - Карим ибн Вагиз! - вырвалось у Мартина Доджеса. - Он самый, - утвердительно кивнула свидетельница. - И он узнал Арифа. После этой встречи Карим поехал к Абдулле... С этого момента бывшая банда вновь собралась и они стали пытаться найти Арифа и убить его. Вы спросите, почему я, зная, что близкому мне человеку угрожает опасность, не сбежала и не обратилась за помощью? Думаете, я не пробовала? Пробовала и не один раз. Но Абдулла никогда не оставлял меня одну и всегда ловил меня, если я убегала. Обычно это заканчивалось побоями или лишением еды, а что ещё хуже - воды. К тому же, после того, как я узнала, что Карим работает в правоохранительных органах, я перестала доверять стражам порядка. У меня просто в голове не укладывается, как они могли взять на работу такого человека как Карим?! Но не в этом суть. Однажды кто-то начал убивать друзей моего брата. И этот кто-то был на редкость метким стрелком. Абдулла хорошо знал это и старался пореже выходить на улицу... - Погодите-ка, - остановил я госпожу аль-Асим. - Вы говорите, что Абдулла знал, что его товарищей ликвидируют одного за другим, но, когда я видел его, он говорил, что ему ничего неизвестно об этом... - Абдулла не любил полицию, хотя Карим и работал там, - пояснила женщина. - Он совершенно не хотел сморозить что-нибудь лишнее, вот и наврал вам, что ни при делах. На самом деле, к моменту своей гибели, он был прекрасно проинформирован насчёт двух уже произошедших убийств. Карим приезжал к нему раньше и рассказывал обо всём. И ещё Кариму удалось наконец вычислить Арифа. Будучи в курсе всех тайн следствия, Карим предложил убить Арифа так, чтобы всё подозрение пало на снайпера-убийцу, Малаку аль-Маут. Этот план был одобрен. Но потом между Абдуллой и Каримом вспыхнула ссора. Карим требовал от Абдуллы возврата какого-то долга, но Абдулла возвращать его отказывался. Карима это просто выводило из себя и однажды он, когда брат, что было большой редкостью, оставил меня совсем ненадолго одну, ворвался в квартиру и чуть не задушил меня. Хорошо, что я сопротивлялась и начала кричать. Лишь тогда это чудовище испугалось и поспешило уйти... - И вы сможете подтвердить всё это в письменном виде и в случае чего свидетельствовать против Карима в суде? - спросил я. Свидетельница утвердительно кивнула. - День, когда Карима ибн Вагиза привлекут к уголовной ответственности станет самым счастливым днём в моей жизни, - заявила она. - Хотя... Если вы допустили, чтобы он стал одним из вас, сможете ли вы свершить правосудие? - Карим ибн Вагиз больше никогда не будет работать в полиции, - жёстко, по слогам, изрёк я. - И он ответит сполна за все свои злодеяния. Продолжайте. - Хорошо, если так, - с лёгким не то сомнением, не то недоверием в голосе, пробормотала госпожа аль-Асим и вернулась к своему рассказу. - Я не знаю, кто убил в тот день Абдуллу аль-Асима, - медленно проговорила женщина. - Но кем бы не был тот, кого называют Малак аль-Маут, я безмерна благодарна ему. Вы можете считать меня плохой сестрой, но я не скорблю о брате... Абдулла так долго имел надо мной огромную власть, что я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что избавилась от этих оков, - на её лице появилась лёгкая улыбка. - Жаль только лишь, что Карим убил Арифа, этого благороднейшего из всех людей, то я когда-либо встречала... После гибели Абдуллы Карим подбросил на чердак записку с угрозами, якобы от снайпера. А потом убил Арифа. А доказательство тому вот, - госпожа аль-Асим протянула мне тяжеленный томик. - Эта книга была дневником моего брата. Он всегда хранил её взаперти в отдельной комнате и лишь сегодня утром мне удалось получить к ней доступ. Там всё - включая план убийства Арифа и прочие преступления. Насилие всегда доставляло Абдулле какое-то странное удовольствие... В гробовой тишине я открыл дневник. Абдулла аль-Асим с маниакальным упорством записывал туда события чуть ли не каждого дня. Некоторые страницы были заляпаны кровью. Но самыми жуткими были описания. Подробные, красочные, расписанные во всех леденящих душу подробностях. Последней шла запись про план Карима относительно Арифа аль-Сибди. Действительно, Карим хотел заманить Арифа в безлюдное место и убить его, подстроив всё так, чтобы подозрение пало на Малак аль-Маут. План состоял из фабрикации улик, в число которых входило и загадочное послание на древнефиникийском. И был практически совершенным. Лишь одну ошибку допустил убийца - он понадеялся на плохое оборудование и безалаберность медицинского эксперта и застрелил свою жертву из собственного пистолета, если верить плану. Тут надо отметить, что у ливийской постреволюционной полиции на вооружении были самые разные пистолеты: от Беретты до Desert Eagle. У меня и Карима по этой причине было разное оружие. Карим, если мне не изменяла память, носил Беретту и именно из Беретты убили Арифа аль-Сибди. «Пора бы отправить оружие Карима на экспертизу», - подумал про себя я. И обратился к госпоже аль-Асим. - Можно мы заберём дневник, а вы проедете с нами в Триполи? - спросил я. - Нам нужно, чтобы вы подтвердили свои показания в письменном виде. - Стоп, стоп, стоп! - запротестовала Тиёко Киросаки. - Никуда она не поедет! Госпожа аль-Асим - мой свидетель и я её вам на растерзание не отдам! - Тогда, - сделал скорбное лицо я, - Карим ибн Вагиз, самый настоящий головорез, останется безнаказанным. Сами понимаете, чтобы доказать его непричастность к убийству Арифа аль-Сибди нужны письменные показания. Японка смерила меня полупрезрительным испепеляющим взглядом. - Ладно уж, - неохотно согласилась она. - Поезжайте. Только я и Мартин поедем с вами. - Хорошо, - не стал возражать я. - Госпожа аль-Асим, вы едете? - Да, - коротко кивнула женщина. - Я искренне надеюсь, что Карима наконец-то накажут. - Накажут, - заверил её я и передал дневник-исповедь Имаду аль-Мухаду. Следователь молча отправил вещественное доказательство в пакет, имевшийся при нём. Госпожа аль-Асим поднялась на ноги и мы все в абсолютном молчании пок