али «на ковёр» к какому-то очень высокопоставленному полицейскому чину, имени и фамилии которого я не запомнил. О чём там с ним беседовали я так никогда и не узнал, только вот вернулся следователь в родное управление мрачнее тучи и по большому секрету сообщил мне, что, поскольку обстановка в Триполи стала уж очень неспокойной, дело, дабы не допустить паники среди мирного населения (а она уже, собственно, началась), нужно как можно скорее завершить, иными словами - поставить к стенке Музаффара аль-Сирти. В конце концов, он воевал за Каддафи, а значит, виновен. - Если кто и сможет спасти этого лоялиста, так только Умм Хурейр Фатах, - сказал Юсуф аль-Мирджаби. - Что касается Карима, то они не заинтересованы в его аресте. И сделать я с этим ничего не могу, увы. - И что же, он останется безнаказанным? После всего, что сделал? - аж побагровел от гнева я. - И вы ещё смеете называть себя полицейским? - Успокойтесь, Аль-Афинов, - устало вздохнул следователь. - Я ничего не могу сделать, хоть и хочу не меньше вас, поверьте. Всё, что нам остаётся - уповать на волю Аллаха Всемилостивого - он всем воздаст по заслугам, да на Умм Хурейр Фатах. И хоть она мне немного и симпатична, сверху поступил приказ выяснить о ней всё, что можно. И также установить в комнате для свиданий камеру - она намерена увидеть Музаффара 17-го числа. - Камеру?! - изумился я. - Это ещё что за шпионские действия? - Приказ есть приказ, - Юсуф аль-Мирджаби поморщился - ему самому это распоряжение не сильно нравилось. - Придётся выполнять. Камеру поставят, а просматривать записи я поручаю вам. Возразить мне не дали. Просто поставили перед фактом. Да и возражать я почему-то не стал, хотя затея с камерой была какой-то, мягко говоря, странной. «Во всяком случае, я смогу устроить им технические неполадки и приостановить хоть на время весь этот шпионаж», - подумал про себя я и отправился искать информацию об Умм Хурейр Фатах. А вот тут начались ещё большие странности... Выяснилось, что, что эта девушка не работает ни на одну из трипольских адвокатских контор и не числится ни в одном из официальных списков практикующих юристов. Дальше - ещё интереснее. Оказывается, что в Триполи вообще не существовало девушки с таким именем! Я даже в паспортный стол ходил для этого. И значило всё это, что Умм либо иногородняя, либо вовсе не имеет паспорта, либо совсем не та, за кого себя выдаёт... Также меня занимал вопрос, почему Музаффар (если согласиться с версией Тиёко Киросаки и предположить, что он невиновен) взял на себя убийства, совершённые погибшей Альфард? В голове моей родилась безумная, но вполне имеющая право на жизнь теория. Согласно с ней, Музаффар, поклявшийся защищать Альфард, случайно узнал о том, что именно она - Малак аль-Маут. Мотивов у Альфард было предостаточно и она вполне могла оказаться тем самым легендарным снайпером, хотя, с другой стороны, судя по её психическому здоровью, девушка вряд ли смогла бы взять винтовку в руки, не то чтобы выстрелить из неё. Впрочем, Альфард могла и симулировать. В общем, Музаффар узнал всю правду и решил спасти Альфард любой ценой. Он объявил о её смерти, а саму её отправил в Бени-Валид, город, в котором, как говорили, находился на тот момент Хамис Каддафи. Человек, которого Альфард хотела видеть больше всего. Добираться до Бени-Валида из Триполи - дело непростое, требующее времени, выиграть которое Музаффар решил, взяв вину на себя и таким образом став основным подозреваемым. Пока мы докопаемся до правды, Альфард будет уже в безопасности. А Музаффар на суде заявит, что его заставили признаться в убийствах под давлением и банально заберёт свои слова обратно. Таким вот образом и Альфард будет спасена, и сам Музаффар выйдет из тюрьмы целым и невредимым. Если, конечно, Умм Хурейр ему поможет - в противном случае благородному бедуину грозил расстрел. Юсуф аль-Мирджаби отнёсся к моей идее скептически, но и отвергать совсем не спешил. Я на всякий случай попросил у него письменное признание Музаффара - в нём ливиец упоминал лишь троих убитых соратников Карима и ещё троих застреленных на моих глазах бандитов. Я вздохнул: зря он всё-таки подписывал это признание - теперь избежать наказания ему будет куда сложнее. 17.07.12 Этим вечером Умм Хурейр Фатах отправилась на встречу с Музаффаром. Их беседа продлилась около часа. Поздней ночью я получил видеозапись этого разговора. Ничего необычного произнесено не было, но меня ужаснуло состояние Музаффара - бледный, с глубоко запавшими глазами и мрачной не то ухмылкой, не усмешкой, он производил гнетущее впечатление. 18.07.12 Адвокат снова приходила к Музаффару. Тот был по-прежнему каким-то безжизненным и отвечал на все её вопросы вымученно, с большой неохотой. Но он упомянул меня и назвал меня свои другом... 19.07.12 Умм Хурейр Фатах поймала меня после работы и решила поговорить. Я поначалу хотел просто развернуться и уйти, но вдруг передумал. Взвесив тщательно все за и против, я пришёл к выводу, что от нашего разговора никому никакого вреда не будет и ответил на приветствие адвоката. - Господин аль-Афинов, - выдержав короткую паузу, сразу же перешла к делу девушка. - Музаффар считает вас своим товарищем и доверяет вам. Пожалуйста, если вы и правда ему друг, расскажите мне всё, что знаете про него: сам он не проронит ни слова, а узнать о нём как можно больше - единственный выход его спасти. Того, что мне известно из уголовного дела, явно недостаточно, чтобы разобраться во всём этом. А успеть я должна до 23-го числа - именно на эту дату назначен суд. Суд. Я содрогнулся. Подумать только, как скоро! И Музаффар обречён. Если только я не помогу ему. - Почему вы вдруг вызвались защищать Музаффара? - неожиданно резко спросил я у Умм Хурейр. - Потому что уверена, что он невиновен, - спокойно ответила правозащитница. - Но это не имеет никакого отношения к делу. Прошу вас, расскажите мне всё, что знаете. Она явно нешуточно переживала за своего подзащитного, так, как переживают за возлюбленного или близкого родственника. Впрочем, я не стал особо этому удивляться и лишь молча кивнул. - Слушайте. И я рассказал ей всё. И про то, как погибли родственники Музаффара, и про пропажу его сестры, и про Альфард, и про Карима, и даже про несчастную Фатиму, чья жизнь так трагически оборвалась в Сирте. Ко всему этому я прибавил сообщение о гибели Альфард и свою теорию о том, что Музаффар решил выгородить девушку. И не забыл упомянуть об обещании молодого ливийца защищать Альфард любой ценой. Умм Хурейр Фатах слушала меня очень внимательно. Несколько секунд после того, как я завершил свой рассказ, она молчала, а потом грустно улыбнулась. - Я почти так и думала, - медленно произнесла адвокат. - И теперь знаю, что буду делать. Спасибо вам! На какое-то мгновение мне показалось, будто лицо её озарил какой-то неземной свет, а в глазах промелькнули детский восторг и счастье. Но это было всего лишь мгновение. Ибо уже в следующий миг она спешила прочь, даже не попрощавшись... 20.07.12 Было уже далеко за полночь, когда мне в руки попала долгожданная камера с записью очередной встречи Умм Хурейр Фатах и Музаффара аль-Сирти. Когда я включил аппарат, моё сердце почему-то забилось быстрее. И не зря - эта беседа, как оказалось, кардинально отличалась от предыдущих. - Здравствуйте, - вполне себе обыденно начала разговор Умм Хурейр. - Здравствуйте, - бесцветным тоном отозвался Музаффар. Вид у него был по-прежнему хуже некуда. Ко всему прочему, под левым глазом у молодого бедуина теперь красовался фингал, а щеку рассекала кровавая царапина. - Кто вас так? - кивнула на травмы своего подзащитного адвокат. - Упал, - лаконично ответил ливиец. - А, может, вам помогли упасть? - Я же сказал: упал, - теперь в его голосе звучало нескрываемое раздражение. Раздражение человека, которому глубоко наплевать на свою судьбу и всё, чего он хочет - покоя. - Хорошо, допустим, - вздохнула Умм Хурейр, поняв, что спорить бесполезно. И это была её последняя нормальная фраза, ибо последовавшее потом заявление заставило меня обрадоваться наличию подо мной стула - в противном случае я бы точно упал от шока на пол. - Альфард аль-Фатех арестована, - подражая равнодушию Музаффара, как бы невзначай выдала Умм Хурейр. Эффект был ошеломляющим. Секунда молчания - и вся безжизненность арестованного словно куда-то улетучилась. - Что вы с