Выбрать главу

На бывшей клумбе соорудили трибуну из старых ящиков, с трибуны товарищ Тонька читала из свежих, июльских «Окон РОСТА»:

- Если жить вразброд,

как махновцы хотят,

буржуазия передушит нас, как котят.

Что единица?

Ерунда единица!

Надо

в партию коммунистическую объединиться.

И буржуи, какими б ни были ярыми,

побегут

от мощи

миллионных армий. * 24

- Добрый день, - поздоровался Гарька с секретарём окружкома Персиковым, серьёзным молодым человеком в очках.

Товарищ Тонька познакомила их мимоходом, и Горшечников сомневался, что секретарь его вспомнит, но память у Персикова оказалась хорошая. Гарька хотел уже спросить о председателе Чека, как тот показался на лестнице. Гарька шагнул вперёд и остановился: рядом с Болотовым шёл Нагинин.

Возле импровизированной трибуны они остановились послушать, вытащили папиросы. Тонька увидела Горшечникова и, не прерывая декламации, помахала ему рукой. Нагинин оглянулся. Гарька стал с преувеличенным интересом разглядывать плакат на заборе. На плакате красноармеец в будёновке тыкал штыком в несимпатичного господина с зелёной рожей и красными глазами, чем-то неуловимо напоминавшего атамана Безносого. Надпись внизу гласила «Сокрушим гидру мирового империализма!»

Дочитав, Тонька сбежала с трибуны. Она немного запыхалась, щёки горели румянцем. Несколько пожилых евреев в шляпах и глухих сюртуках, с завитыми пейсами, взирали на неё скорбными библейскими очами.

- Читаешь не хуже Маяковского, - с одобрением сказал Тоньке Персиков.

- Ты скажешь! Вот бы он приехал, выступил…

- Пока что сами обойдёмся. Это кто такие? - секретарь покосился на ветхозаветную группу.

- Члены еврейской духовной коллегии. Просят перенести субботник для евреев на другой какой-нибудь день.

- Вот ещё новости! - рассердился секретарь. - Гони их отсюда.

- А что сказать?

- Пускай присылают евреев небогомольных. Молодые пусть приходит. Мы их в комсомол примем.

Яценко, заложив руки за пояс, вдохновенно, как на митинге, говорил:

- Бандитская рука вырвала из наших рядов верных наших товарищей…

Сухопарая блондинка записывала, химический карандаш летал по бумаге.

- Рита Комарова, - шепнула Тонька, - корреспондент «Красного рупора».

- Какая у неё помада… революционная, - заметил Гарька.

Действительно, на бледном, осунувшемся от недоедания лице Комаровой пылали алые губы - под стать сверкающим неуёмным любопытством глазам.

- Она сотрудничает с одесским «Моряком», - объяснила Тонька. - Средств у них нет, гонорар выписывают чем придётся. Комаровой выдали французской помадой.

- Махно в юбке! - выговорил секретарь, раздувая ноздри.

Тонька фыркнула: причины его неприязни к Комаровой были известны всему Новороссийску. В окружком пришла статья «Детская болезнь левизны в коммунизме»; секретарь дал распоряжение отпечатать её брошюрой, почему-то очень маленьким тиражом - только для своих. Такая несправедливость возмутила Комарову до чрезвычайности. Ночью Комаров-муж, редактор газеты «Красный рупор» и сторож окружкомовской типографии - дядя редактора - тайно вынесли подготовленный к печати набор. За ночь статья Ленина была напечатана отдельной вкладкой к «Рупору». Тираж смели в два часа. * 25

Персиков, воя, как германский разрывной снаряд, влетел к председателю Чека, однако дело ничем не кончилось, Комарову не наказали. По слухам, за рабкора заступился редактор «Красного Черноморья» Гладков * 26, молвив веское: «Народ имеет право знать!»

- Яценко! Поди сюда. Не мешало бы узнать, кто её поставил в известность о случившемся, - сказал Болотов, рассматривая вдохновенную Комарову.

- Узнаю, - пообещал Нагинин с угрозой в голосе.

Болотов посмотрел на него с сомнением.

- Я сам с ней поговорю, а ты займись свидетелями.

- Есть! - Нагинин чётко - будто белый офицер - опустил и тут же вздёрнул подбородок, развернулся на месте.

Гарька нечаянно поглядел на него и вздрогнул: у чекиста судорожно поднялась губа, обнажив полоску зубов.

- Извините, - сказал Горшечников Тоньке и секретарю, - я на минуту.

Он догнал чекистов.

- Товарищ Болотов, мне необходимо срочно с вами поговорить. Наедине, - прибавил он, взглянув на Яценко.

- Приходите на приём завтра с утра.

- Дело безотлагательной важности!

Болотов вздохнул.

- Уж так и безотлагательной. Добро. Ступай, Яценко. Подождите меня в авто. Ну, в чём дело?

Гарька протянул Болотову письмо.

- Читайте.

Тот смешливо дрогнул усами, развернул листок. По мере того, как он читал, лицо его мрачнело.

- Где вы это взяли?

- На квартире Нагинина, в печке.