Выбрать главу

Впрочем, долго полежать не пришлось. Хотя меня действительно лечили: на колено наложили страхующую повязку (как мне объяснили, её должен был наложить первый медик, диагностировавший травму), мазью мазали. В общем, я отдыхал, когда в медсанбат пришёл командир, отбирающий добровольцев из легкораненых.

Нужен был заслон. Бои дивизия вела страшные. Уж не знаю, что немецкий майор наговорил, но забегали наши серьёзно, и армия начала отходить, выставив на остриё удара немцев сорок пятую дивизию. Сегодня, двадцать девятого июня, немцы с утра как раз кинули в бой свежую моторизованную дивизию СС, которая сильно потрепала нашу сорок пятую дивизию, но и немцы понесли существенные потери. Всё же сбить наших в обороне оказалось непросто, не помогли немцам ни авиация, ни артиллерия. Тем не менее дивизия отходила, потеряв половину личного состава и техники.

Подумав, я вызвался добровольцем: просто чувствовал, что так надо. Страха не было, я своё уже отбоялся. Нас, почти сотню бойцов и командиров, перевезли на грузовиках, и мы начали готовить позиции – рыть стрелковые ячейки. А мимо шли подразделения дивизии, отход которых мы и должны были прикрыть.

С последними подразделениями появились и немцы, которые, похоже, рассчитывали на плечах отступающего противника вырваться на оперативный простор. Вот тут мы их и встретили. Я устроился чуть в стороне. Ячейка у меня для положения лёжа, углубить её я не успел, да и ни к чему было. Сменил свою «мосинку» на СВТ, снарядив магазины к ней патронами из своих запасов, и, когда был дан сигнал, открыл огонь.

В этом бою я впервые увидел чешские танки, их клёпаные силуэты. К счастью, у нас было три сорокапятки, так что мы отбили атаку. Немцы потеряли девять танков, два броневика, шесть бронетранспортёров и девять грузовиков (пять из них были мои), а мы – два орудия из трёх и сколько-то бойцов прикрытия. Когда немцы откатились, мы снялись и пешком направились в тыл, пока наши позиции перемалывала немецкая артиллерия.

Стоит отметить, что из медсанбата в группе было едва ли два десятка бойцов, остальные – варяги, вышедшие на позиции дивизии при выходе из окружения. Комдив решил ими пожертвовать. А потери были: от сотни бойцов и командиров едва шестьдесят осталось. Мы прошли следующий наш заслон, который должен был встретить немцев, и начали готовить позиции у деревни, где я недавно лежал в медсанбате. Вообще, за двое суток нахождения в медсанбате мы дважды поменяли место дислокации: дивизия отходила, и медики дивизии переезжали вслед за ней.

Я снова принялся остро заточенной немецкой пехотной лопаткой копать стрелковую ячейку для стрельбы лёжа. Пришлось переждать налёт авиации, больше деревне досталось, но и нам прилетело. Медики большей частью уже ушли, последнее сворачивали и грузили, так что сильных потерь не было.

Вскоре мимо нас прошли бойцы сильно побитого переднего заслона, давшего нам возможность подготовиться, а за ними появились и немцы. Причём это были уже не СС, хотя танки вроде их. В общем, смешанной группой атаковали. Мы неплохо проредили немцев, я насчитал одиннадцать уничтоженных мной солдат и два немецких танка. В этот раз я уверенно использовал ПТР: одной пушкой нам позиции не удержать.

Мешал огонь, стеной надвигавшийся на нас. А потом меня накрыл минный разрыв, отправив в беспамятство.

Очнулся я, видимо, вскоре: немцы ещё ходили по нашим позициям, собирали оружие. Я и очнулся в своей ячейке, когда два немца перевернули меня и обхлопывали карманы. Кстати, это точно вермахт, а не СС. Оружия не нашли, документы искали, а карманы у меня пусты. Я пошевелился и очнулся. Мне велели подняться, что я и сделал, хоть и с трудом.

Увидев лежавшую рядом каску с мятой верхушкой, понял, в чём дело: батальонная мина рванула метрах в десяти от меня, звон в ушах до сих пор стоял, но меня спасло то, что я лежал в ячейке. Один осколок чиркнул по каске, вмяв металл внутрь, настолько сильным был удар. К счастью, шею не сломало, но точно травмировало: я не мог ею поворачивать. Чтобы посмотреть в разные стороны, мне приходилось поворачиваться всем телом. Сознание заметно плавало, в ушах звенело, меня шатало, но я был счастлив, что остался жив.

С меня сняли ремень с подсумками и фляжкой – это всё, что нашли, – и один из немцев показал мне рукой в сторону. Развернувшись всем телом, я увидел группу наших (явно пленные), сидевших на траве под охраной одного немца, и пошоркал в их сторону.