– Удостоверение мы тебе организуем, боец. Собирайтесь, жду снаружи.
– Какая же ты скотина, а ещё комсорг, – с чувством сказал я, когда штабист вышел.
Тот, непонимающе лупая на меня глазами, спросил:
– А что не так? Нашим же помогать надо.
– Вот и помогай. А я ещё не вылечился. Помогать можно, но хорошо бы быть при этом здоровым.
– А ещё герой, с двумя медалями, – заметил кто-то из дальнего угла.
– Опа, у нас ещё один доброволец? – сразу отреагировал я.
В ответ промолчали.
Пришлось собираться. Тут и капитан зашёл, он наши документы в архиве медсанбата получил, выдал нам на руки. Оружие при нас было, мы же легкораненые. Каска у меня пока на ремне, мне её ещё месяц, а то и два носить не рекомендуется, сидор за спиной. Вышли наружу и погрузились в открытый кузов старой убитой полуторки, где уже сидело с десяток бойцов. Машина стронулась с места и попылила прочь, куда-то в тыл.
Было четвёртое июля, полдень примерно. Жара, на небе ни облачка. Я не мог крутить шей, чтобы отслеживать небо, но остальные именно этим и занимались: мало ли «охотник» повстречается. Если отвлекались, я напоминал. Один раз действительно пришлось по полю гонять, уходя от атак двух «мессершмиттов». К счастью, их вовремя заметили, обошлось, и машина не пострадала, но страху натерпелись все.
Через два часа, проведённых в дороге, мы въехали на территорию какой-то железнодорожной станции. Оказывается, прибыли новые грузовики с завода, и нашей дивизии выделили, в счёт восполнения потерь, пятнадцать грузовиков. Все модели ЗИС-5, две машины с прицепами. Их уже выгрузили с платформ, и эшелон давно ушёл, вот и нужно было срочно их забрать, а то найдутся ушлые, уведут. Вот потому так спешно и собирали всех, кто был свободен и мог управлять. Нас встретил зам по тылу дивизии, охранявший технику.
Возвращаясь назад за рулём машины, я прикинул и решил: а почему бы мне в шофёры не податься? Если документы будут, то вполне возможно. Однако меня обманули: грузовик я до дивизии перегнал, а там уже шофёр на него нашёлся, и удостоверение мне не сделали, вернули в медсанбат долечиваться. А вообще, идея стоящая, стоит её обдумать. Хотя тут тоже палка о двух концах: хочу на грузовик, чтобы по тылам мотаться, а возникнет надобность – пошлют на боевую технику, а там и в бой.
И снова мне не дали долго полежать в медсанбате: седьмого июля приказом включили, как легкораненого, в охрану санитарного обоза, направляющегося в тыл. Бои шли страшные, раненых было много, вот и сформировали очередной обоз. Несколько уже отправили, и они были обстреляны – видать, работали летучие группы, проникающие в наш тыл, может, десантники, ими тут всех пугали. Так или иначе, обстрелы случались.
Для охраны собрали целое отделение, командовал сержант-артиллерист. Выдвинулись мы под вечер. Семнадцать повозок и телег, из них двенадцать – арендованные телеги местных жителей. Хозяева сами вели лошадей.
– Герман! – вдруг услышал я.
Поначалу даже не понял, что это меня зовут с одной из телег. Поправив ремень винтовки, подошёл, почти не хромая.
– Точно ты, – слабо улыбнулся, глядя на меня, раненый боец.
А я рассматривал знакомое лицо и никак не мог поверить, что это Олег – тот самый пулемётчик, с которым я был блокирован в подвале двадцать третьего вечером.
– Олег?! Здорово, чертяка. А я думал, вы в плен попали.
– Да мы попали, только я утёк через пару дней. А Слава погиб, его часовой застрелил.
– Ох ты ж…
Я так и пошёл рядом с неспешно двигавшейся телегой. Другие бойцы – что в головном дозоре, что замыкающие, – занимались делом, охраняли. Но тут поля, видно всё вокруг на километры, так что больше за небом следили.
– Ты сам как выбрался? – спросил Олег.
– Шкуры на себя завалил, так и сберегся от гранат, даже не оглушило. А когда немцев услышал в подвале, понял, что с вами всё: или убиты, или в плену. Как стемнело, выбрался, угнал бронетранспортёр и вывез раненого командира с семьёй и гражданскими. Командир оказался тот самый, что сердце моё заставил биться, когда я по голове получил.
– Знаю его. А меня вот ранило: в контратаке от штыка увернулся, а от очереди пулемётчика – нет… – Лицо Олега было покрыто мелкими каплями пота, он немного помолчал, набираясь сил, и спросил: – Где смог медали заработать?
– В соседней дивизии. Помог нашим из плена бежать да взял в плен немецкого майора, за это и дали.
– Герой. Сейчас где?
– В медсанбате как легкораненый. Нога-то травмирована, про это ты знаешь, а потом, когда немцы прорвались и мы медсанбат сорок пятой дивизии защищали, мне ещё осколком по каске прилетело, сознание потерял, очнулся уже в плену. Шея была травмирована, не поворачивалась, ещё лёгкую контузию выявили, звон в ушах недавно только прошёл, вот и лечусь. Как легкораненого направили на охрану санитарного обоза.