Митрополит Введенский на церковном соборе 1925 г. в Москве зачитал документ – обращение Тихона, написанное им после «раскаяния». Это обращение тайно посылалось им через одного епископа за границу. В обращении Тихон благословлял одного из оставшихся в живых князей – Кирилла – на царский престол. Другие документы, оглашенные на том же соборе, установили связь тихоновцев с белогвардейской эмиграцией и после тихоновских «раскаиваний». Тихоновцы – против каких бы то ни было преобразований в церкви. Лишь в августе 1927 г., когда о каком бы то ни было свержении советской власти и думать не приходилось, тихоновцы во главе с митрополитом нижегородским Сергием, «блюстителем патриаршего престола», обратились с посланием к верующим об отказе от борьбы с советской властью, с призывом к белогвардейцам-попам, находящимся за границей, прекратить контрреволюционную работу. За 13 лет революции это не первое покаяние тихоновцев. По существу они остались тем же, чем были, – врагами революции, врагами коммунизма.
Программа обновленцев чрезвычайно скромна. Она сводится к требованиям: отказа от патриаршества, отказа от кой-каких обрядов, уничтожения монашества, празднования религиозных праздников по новому стилю, права женатому духовенству занимать высшие церковные должности. По существу это узко-сословная программа. Никаких коренных изменений в церковную жизнь обновленцы не вносят. Одно время пользовавшиеся большим успехом обновленцы быстро вынуждены были отступить перед тихоновцами.
Пбпытки приспособиться к условиям, созданным революцией, сделали и еврейские раввины. В некоторых городах Белоруссии и Украины были попытки организовать «живую синагогу», наподобие православной «живой церкви». «Живая синагога» пыталась снять ограничения, установленные иудейской религией для женщин, отказаться от некоторых наиболее дикарских обрядов. Однако эти попытки успеха не имели. Иудейская церковь, как и православная, продолжает оставаться силой консервативной, держащейся крепко за все старое силой, враждебной социалистическому строительству.
Католическая церковь встретила Октябрьскую революцию не менее враждебно, чем другие церкви. Ряд судебных процессов против шпионов на Украине с несомненностью установил, что многие ксендзы работали на пользу польского генерального штаба, доставляя в Польшу сведения шпионского характера об СССР.
В связи с этим процессом ряд католических приходов и отдельные ксендзы в печати выступили против участия ксендзов в контрреволюционной, антисоветской работе. Несмотря на эти «раскаяния» ксендзов, католичество, как и другие церкви, продолжает оставаться силой контрреволюционной, что легко проследить на повседневной работе ксендзов, хотя бы в приграничной с Польшей полосе.
Буддийское духовенство Бурято-Монгольской республики в августе 1927 г. также опубликовало письмо к буддийским священнослужителям и к верующим против клеветнической деятельности части буддийского духовенства по адресу СССР. Съезд буддийского духовенства в январе 1927 г. в Москве пытался также несколько подчистить свою религию, отбросить от буддизма кое-что из того, что очень уж кричит о дикости, о некультурности. Собор несколько уравнял в священнических правах высших и низших представителей духовенства, согласился с законом о недопущении в монашество лиц моложе 18 лет. На этом дело и остановилось.
Итак за последние годы мы видим попытки православия, католичества, иудейства, ламаизма несколько подчиститься, обновиться.
Как же должны мы подходить к этому факту? Может быть, «обновленная церковь» лучше, чем «необновленная»?
По этому поводу на II съезде Союза воинствующих безбожников т. Ярославский говорил:
«В этом вопросе есть две стороны: одна сторона – как мы относимся к тем решениям различных церковных организаций, которые направлены к тому, чтобы, так сказать, упорядочить свои отношения к советской власти. Когда сектантский съезд выносит постановление о том, что он признает необходимость защищать с оружием в руках советскую власть, т.е. он за военную службу в Красной армии, то само собой разумеется, что по этому поводу выступать и говорить о том, что не надо им верить, что это лицемерие, – не следует. Это есть уступка советской власти со стороны церковников, которую они должны сделать и делают под давлением масс. Если бы массы были против этой уступки, то они не признали бы этого. Следовательно, под давлением масс они вынуждены признать, что нельзя бороться против службы в Красной армии. Наоборот, мы должны самым резким образом разоблачать тех, которые говорят, что им религия не позволяет защищать с оружием в руках дело рабочих и крестьян, и которые защищали власть помещиков и капиталистов.