— Давай, Манька, показывай стриптиз! — истошно завопил неожиданно вынырнувший из-под моего локтя пацаненок лет десяти от силы.
Я задрала голову и посмотрела туда же, куда и все, на ярко освещенные окна под крышей, но ничего примечательного не увидела и с недоумением покосилась на не в меру возбужденных подростков. Ровно в этот момент проявлявшая признаки нетерпения толпа удовлетворенно загоготала:
— Молодец, Маня! Еще! Еще!
Я снова подняла глаза и остолбенела: за одним из освещенных окон под крышей возникла девица в красном бикини и черных чулках. Не знаю, на чем она там стояла, может, на столе, но со двора просматривалась во всей своей красе буквально с любой точки.
— Слава тебе, господи, живая, — прошептала я и медленно осела в сугроб.
— Маня, Маня, стриптиз! — снова истошно и требовательно завопил не по возрасту бойкий малец. Ну почти что: «Фас, Шарик, фас!»
— Ты чего орешь, придурок? — ласково поинтересовалась у него подоспевшая Жанка и склонилась надо мной, поправляя сползающий на глаза берет. — Эй, тебе что, плохо?
— Это джинн, которого мы выпустили из бутылки, — показала я пальцем на окно, за которым красовалась эксгибиционистка Маня.
— Чего-чего? — Жанка запрокинула голову и в недоумении пожевала толстыми губами. — А труп? Ты же про какой-то труп говорила?
— А тебе этого мало? — поразилась я. — В магазинах не осталось красных трусов меньше пятьдесят шестого размера, девки по окнам скачут, а тебе все нипочем!
Словно в подтверждение моих слов, вдохновленная улюлюканьем дворовой шпаны Маня, не теряя времени даром, начала выкидывать весьма рискованные коленца. То ногу выше головы задерет, то и вовсе повернется к публике филейной частью да еще покрутит ею под одобрительные выкрики снизу.
— Эй ты! — Жанка ухватила за шиворот сластолюбивого шпаненка. — Это кто такая?
— Это Маня, — охотно пояснил тот, — у нее крышу сорвало. Уже второй день представления показывает.
— Ага, — кивнула Жанка. — А уроки ты выучил?
— Выучил, выучил, — отрапортовал пацаненок и ловко вывернулся из Жанкиных рук.
Уже в машине Жанка привычно взялась за мою обработку. В ход пошли старинные аргументы про то, что на «Центральном телевидении все так делают», что «скандалы только поднимают рейтинг» и прочая, прочая, прочая… Могла бы уже и что-нибудь новенькое придумать.
— И вообще, с чего ты взяла, что это наше ток-шоу на нее подействовало? — утирала она шарфом вспотевший в пылу полемики лоб. — Мало ли в городе идиоток?
Да уж чего другого, а этого добра хватает! А одну из них я буквально до сегодняшнего дня даже за свою лучшую подружку держала!
— Да у этой Мани просто бунт гормонов! — наконец додумалась прозорливая Жанка.
— А у тебя что? — доверительно осведомилась я, переключая передачу.
— В каком смысле? — Жанка насупилась.
— А в том, что Маня одурела от гормонов, а ты, видимо, от рождения такая… — Я дала ей понять, что не намерена забывать ее подлейшую выходку с фотографией. По крайней мере в обозримом будущем.
— Опять задираешься? — обиделась Жанка.
— Не опять, а снова. — Я притормозила у автобусной остановки. — Вытряхивайся, приехала. Я тебе не такси.
— Ну и пожалуйста, ну и сколько угодно, — проворчала Жанка и выгрузилась из машины вместе со своим картофельным мешком.
ГЛАВА 15
И, только расстилая постель, я вспомнила о том, что должна была сделать еще накануне. Причем с утра. Позвонить Дроздовскому и выклянчить у него наконец денег, чтобы покрыть ущерб нового русского жлоба из «Мерседеса», который пока что не подавал признаков неудовольствия, но запросто мог их подать в любой момент.
Поколебавшись, я хотела было по привычке отложить звонок на завтра, но поняла, что сильно рискую. Где гарантия, что на меня с утра пораньше не обрушится какая-нибудь новая напасть? То-то же. И потом, если мне, как и в прошлый раз, ответит нежный голосок, я всегда успею бросить трубку.
На проводе был Сам. И подозрительно мне обрадовался. Я еще подумала, что это не к добру.
— Мариночка, золотце ты мое! — зафонтанировал в трубку Дроздовский. — Как я рад! Уж как я рад!
— Как дела, олигарх? Банк твой еще не лопнул, надеюсь? — поинтересовалась я для проформы. Не могла же я сразу, без всякого вступления бухнуть: «Гони деньги, Веня!»
— Не лопнул, — глухо хихикнул Дроздовский. — Даже наоборот, вошел в первую сотню по уровню надежности.
— Сотым номером, конечно? — не преминула заметить я язвительно, как будто не собиралась выклянчивать деньги.
— Нет, девяносто девятым, — без тени иронии уточнил Дроздовский. — Ну а ты как, золотко? Как твоя телекарьера? Кстати, видел твою последнюю передачу. Ну, ты наделала шороху!