— Дура! — припечатала я Жанку. — Дубина стоеросовая! — И малодушно поискала сочувствия у невольного зачинщика всей этой смуты — типа из «Мерседеса»: — Нет, но что она плетет? Что она такое плетет?
Тип из «Мерседеса» только беспомощно развел руками и бестолково заморгал.
Моргать ему, кстати говоря, пришлось еще довольно долго. Пока мы с Жанкой бегали по комнате и надрывали глотки, тщетно стараясь переорать друг друга. При этом Жанкина ария сводилась к восхвалению забулдыги-мариниста, а моя — к обратно противоположному. Жанка так разорялась, что охрипла первой и к концу дискуссии надсадно сипела. Я тоже выдохлась и посчитала за лучшее заключить непродолжительное перемирие. Правда, какое-то время мы еще метали друг в дружку испепеляющие взгляды, а присутствующий при этой дуэли тип из «Мерседеса» только растерянно озирался и выглядел полным болваном.
— Собирайся, поехали, — скомандовала я после передышки.
— Куда? — набычилась Жанка.
— Куда ты просила, к Порфирию. Или ты уже передумала?
У меня были подозрения, что после случившегося Жанка дезавуирует свою прежнюю просьбу, но она, ни слова не говоря, натянула на себя ондатровую кацавейку, нахлобучила берет и застыла в прихожей в позе оскорбленной добродетели.
И «Варвара» туда же, забастовала. Так и не завелась, сколько я ни дергала за проводки.
Я злобно посмотрела на Жанку. Вообще-то я не очень верю во всякие там мистические штучки, но в тот момент у нее были явные неполадки с так называемой энергетикой. В связи с чем у меня возникли серьезные опасения насчет Варвариной электропроводки. Как бы она окончательно не вышла из строя.
— Что, не заводится? — участливо осведомился за моей спиной тип из «Мерседеса», которого мы с Жанкой чуть не затоптали на лестнице, когда неслись вниз, попутно переругиваясь. Оказывается, он еще не уехал. — Могу подвезти, если надо.
Я огляделась и увидела протараненный мной «Мерседес». А он, надо признать, выглядел как новенький. В отличие от моей «десятки», между прочим.
— Пожалуйста, — услужливо распахнул лаковую дверцу этот необъяснимо любезный субъект, уж не помню, как его звать-величать. Не маньяком же, раз лилии не его. И для «нового русского» какой-то он не такой. Мало того, что не вытряс из меня душу из-за своего сивого «мерина», так еще и явился сообщить, чтобы я не беспокоилась по пустякам, если не врет, конечно. В «старые», знамодело, его тоже не запишешь, поскольку те не рассекают российские хляби на навороченных иномарках. Может, он новейший, а? Тем более что наиболее оголтелые апологеты всеобщей капитализации рубахи на себе рвут, доказывая, что придут-де и такие, сплошь меценаты да благотворители. Мол, наши нынешние жлобы в них переродятся после того, как умаются воровать. Осталось только немного подождать, когда они нас обдерут окончательно, а уж потом непременно облагодетельствуют. Дайте только срок.
Про визитную карточку, которую этот нувориш всучил мне после нашего памятного посещения автосервиса, я вспомнила, уже устроившись на кожаном сиденье. Куда я ее дела? Еще и Жанка тогда мне, кажется, зачитывала, что там было написано, но я все пропустила мимо ушей.
— Итак, куда едем? — осведомился Новейший.
— На Новостройку, — недовольно пробурчала Жанка, отвернулась к окну и больше за всю дорогу слова не сказала. Как же, как же, я посмела оскорбить подозрениями ее запойную святыню.
Дальше командовала я. Говорила, куда поворачивать, подсказывала, где лучше притормозить, чтобы в темноте не оторвать новый бампер на какой-нибудь особо выдающейся колдобине. Новейший был паинькой и во всем слушался меня. В результате до места мы добрались без потерь, что само по себе неплохо, учитывая из рук вон хреновое состояние уездных дорог.
— Может, вам нужна помощь? — поинтересовался Новейший, когда мы с Жанкой вывались из его роскошного авто!
— Сами обойдемся, — прошамкала Жанка в воротник своей кацавейки.
— Тогда, если хотите, я вас подожду, — тут же вызвался он.
Я несколько удивилась, но жеманиться не стала. А как еще мне из этой дыры потом выбираться прикажете? Автобуса не дождешься, такси не поймаешь.
— Тоже мне — рыцарь без страха и упрека, — фыркнула Жанка уже в подъезде вонючей Порфирьевой пятиэтажки.
— Что-то ты не очень возражала, когда он тебя на руках таскал, — не преминула я освежить девичью Жанкину память.