- Все уже в сарайчике, да скоро трава пойдет, пасти будем по очереди, он местности не знает, может потеряться, надо следить, - сказал Алексей Иванович.
- Какой конь, он силы дает, волшебный прямо! - сказала Женя.
- Все живое волшебное, - сказала Мария, - не ценят люди этого, все убить зверя пытаются.
- Звездочка! Только сейчас заметил, залюбовался конем, и уже не до звездочки было, - сказал Петр. - Бог послал нам Ивановича. А через него мой Уголек возродился в новом обличии. - Я не дам на нем пахать землю под картошку! Хоть убейте меня!
- Под стекло его поставим, будем любоваться, - ответил Алексей Иванович.
- Я сам плуг потащу, уважай мое мнение, его же никто никогда не уважал, - распалился Петр.
- И, правда, Иванович, такую красоту в плуг! - сказал Владимир.
И все старики вступились за коня.
- Зачем животных заставлять работать, - сказала Аня, - Он такой красивый, гордый, я буду лопатой копать!
- Без работы разжиреет, красота пропадет. Если Мария козу не будет доить, то как? - сказал Алексей Иванович.
- Так ты поскачи на нем! Я уже на коня не сяду. В плуг не дам! - настаивал на своем Петр.
- Видно будет, накормить его надо, - Алексею Ивановичу ничего не оставалось другого, как уступить.
- Нет, надо подождать, у коня стресс после такой дороги, пусть успокоится. Я не забыл, как надо ухаживать, - ответил Петр. - И сахар тайно не давать. Пойдем, Ясный, деревню тебе покажу. Спасибо, Иванович, ты нас выправил, людьми себя почувствовали.
- А кем были?
- Старьем на обочине жизни.
Алексея Ивановича радовало, что Петр, самый молчаливый, замкнутый из всех стариков, взбодрился и даже помолодел.
***
Влад не там повернул, они проехали километров пять, деревни не было, тогда он понял, что ошибся с поворотом.
- Это я виноват, - сказал Василий Васильевич, - задумался. Вот ведь какой мужик Алексей Иванович! Судьба досталась, врагу не пожелаешь! Повезло старикам, за ним, как за каменной стеной. Раньше приедешь, лица у всех хмурые, а теперь, как подменили. Мне бы тоже взбодриться надо.
- Они все одинокие, а ты чего хандришь?
- Влад, сам знаешь ответ! Все маешься, никак не женишься, был бы внучок маленький, им бы занялся. Так нет! Вероника, племянница твоя, уже большая. Обществу старики не нужны!
- Общества нет!
- Единства в обществе нет, война идет против таких, как я, Семен Игнатьевич, против народа, они-то не народ, продались за деньги, теперь им еще нас продать надо. На что надеются? В России элита всегда жила богаче, чем в европах, америках, а народ сейчас хоть немного получше жить стал, надо им это поломать, прямо огонь на свою же родину вызывают! Не могу понять, думаю об этом, думаю, свихнулся! Объясни, помоги разобраться.
- Папа, откуда мне знать. Нет ответов, продажные умы в любой стране есть, но у нас что-то стало их множко.
- Сталинградская битва идет! Я бы их выслал, а то деньги сосут и глумятся.
- Не думай ты об этом, я найду тебе занятие. Вон дом с флагом! Администрация?
- Она!
- Я подожду в машине, иди!
- Нет, пойдем вместе, я волнуюсь, никогда в жизни писем не получал, а тут письмо!
- Ошибка какая-нибудь, а ты волнуешься. Пойдем, разберемся.
Вошли в здание сельской администрации. По коридору шла женщина лет пятидесяти, поинтересовалась, что им нужно.
- Письмо забрать, - ответил Василий Васильевич.
- Это вы Петров?
- Я!
- Глава на месте. Моя мама училась с вами в одном классе, Нина Парамонова. Письмо пришло, глава хотел ответить, что таких нет в поселении, а я вспомнила, что родственница ваша в Лукьяновке живет, так и нашли вас.
- Помню Нину, такая худенькая, светловолосая! Жива?
- Перекреститесь! Жива! К огороду никого не подпускает, все сама!
- Поколение такое, сгинем, ни памяти, ни правды не останется.
- Живите долго! А насчет правды, я бы поспорила, у меня внуки правду от лжи отличают.
Из кабинета вышел мужчина лет семидесяти, видимо, слышал часть разговора, сказал:
- Что-то задерживается правда, видать устала оправдываться, отдохнуть прилегла, ничего, придет. Вы за письмом?
- Да, Петров Василий Васильевич! Хочу спросить, чего угодья отдали или продали под охотхозяйство?
- Могу тебе свое место уступить. Влезай на трон. Увидишь с моего места сельскую глубинку. Я что с ними справиться могу? Мне миллион дали на ремонт колодцев, дорог. Это копейки! В твоей деревне все хорошо, Алексей Иванович свои вкладывает.
- Он свои вкладывает?
- А то. Берет у стариков по две - три тысячи, они настаивают, а так свои. Так у него на попечении пять стариков, а у меня пять деревень. Он для них коммунизм построил. Не может человек только для себя жить, вот и отгадка жизни. Нет, это он такой, мало их, таких бы тысячу на Россию и вперед и с песнями. Пройдохи всюду. Вот письмо твое, держи! Алексею Ивановичу скажи: заеду на днях, дело есть.