Неожиданно перед ним открылся проход в тайник, и всё оставалось в полном порядке. Дрожа от страха и не веря своим глазам, мальчик осторожно перенёс ногу в проход, тут же отдёрнув обратно, но ничего не произошло. Дом принял его или то, что говорили ему полный бред. Драко вздохнул и вошёл в тайник. Там оказалось много вещей, которые выглядели зловеще. Он словно опять оказался в магазине Лютного переулка. Глазки у мальчишки загорелись, он с интересом осмотрел всё это. Там были и яды, и зачарованные орудия пыток, от одного вида которых мальчишку бросило в дрожь, какие — то артефакты, но одна вещь его буквально притягивала. Скромная книжица в чёрном переплёте. Она так и просилась взять её. И Драко взял.
— Приветствую, — написал Драко.
Запершись в своей комнате, он открыл книгу и понял, что это зачарованный дневник.
— Приветствую. Как тебя зовут? — неожиданно проявились буквы.
Драко задумался, а вдруг на том конце узнают, кто он и сообщат отцу.
— Рон Уизли, — написал мальчишка, посмеиваясь. — А Вас?
— Я — Том Реддл, — ответил загадочный хозяин дневника.
Весь следующий год Драко жил только своим собеседником Томом Марволо Реддлом, который чуть не погубил его, и только Гарри удалось его спасти. Когда гриффиндорец узнал, что Драко Малфой в беде, он пошёл спасать друга, несмотря на то, что слизеринец почти весь год его игнорировал и не просто игнорировал, а не переставал находить поводы для скандалов.
Последней каплей был вечер, когда Малфой обозвал Гермиону грязнокровкой. Тогда Драко пришлось отправляться в больничное крыло со сломанным носом, как и после матча по квиддичу.
Снейп тоже удивлялся такой перемене в Драко, но решил, что это влияние Люциуса и не стал беспокоиться из — за пустяков.
Потом пришлось поволноваться за сына и устроить ему взбучку за то, что он, не обратившись к отцу, поспешил самостоятельно спасать друга, да ещё и сам чудом не погиб в схватке с древним чудовищем.
Но теперь всё было позади. И, почувствовав нестерпимую боль в метке, Северус отказался от своего решения. Что не говори, а противопоставить Тёмному Лорду пока можно только силу Дамблдора.
— Хорошо… — с трудом проговорил Северус, сделав глоток заранее приготовленного на всякий случай обезболивающего зелья, — хорошо, мы остаёмся, — закончил он, переведя дыхание.
Дамблдор обеспокоенно взглянул на мужчину.
— Он?
— Да…
— Это в первый раз?
— Так сильно в первый.
— Покажи мне руку.
— Не нужно…
Дамблдор дёрнул его за руку с силой, недоступной старику его возраста, и отдёрнул рукав. От прикосновения воздуха метка словно вспыхнула огнём, и Северус с трудом устоял на ногах, заскрипев зубами.
Со знанием дела директор осмотрел его руку.
— Всё ясно, мальчик мой… — порывшись по каким — то полкам, директор выудил баночку со странного вида, напоминающую ртуть, мазью. — Сейчас станет легче, — он снова отдёрнул рукав, который Снейп уже успел опустить обратно и стал медленно втирать в метку, отчего та успокаивалась и даже теряла свою яркость.
— Что это за зелье? — удивился Северус со знанием дела.
— Ты же знаешь, насколько чудодейственна бывает кровь единорога…
— Что?!
— … отданная добровольно.
— Салазар Вас побери, Альбус, вам говорили, что Вы умеете напугать до полусмерти?
Дамблдор добродушно посмеялся.
— О чём ты говоришь, мой мальчик? — директор протянул ему флакончик с мазью на крови единорога. — Возьми, до сентября должно хватить, а там посмотрим. Видно, он всерьёз за тебя взялся… Не хочешь лимонную дольку, Северус?
Северус устало прикрыл глаза.
Мэри расположилась в кресле в главной гостиной Малфой — Мэнора со стаканом апельсинового сока в одной руке и книгой по тёмной магии в другой. Она по — детски болтала ножкой, когда в дверном проёме прошелестела мантия отца.
Но даже когда он подплыл к ней и встал прямо за спинкой её кресла, она не оторвалась от своего занятия.
— Меропа, чем ты занимаешься, дочь?
— Пытаюсь найти обряд, который поможет Вам окончательно возродиться, папа, — улыбнулась Мэри, так и не взглянув на отца, — и, прошу Вас, отец, не называйте меня этим ужасным именем. Я привыкла к тому, что все меня зовут Мэри и точка, — она подняла взгляд только для того, чтобы встретиться с взглядом красных глаз в чёрном туннеле капюшона.
— И тебе нравится это маггловское имя? — удивлённо прошипел Волдеморт.
— Да, папа, — она захлопнула книгу, подложив вместо закладки перо, и воззрилась на отца. — Вы, мой любимый папочка, оставили меня совсем одну, когда мне было всего десять лет. В столь юном возрасте мне пришлось самой устраивать свою судьбу. Слава Салазару, я успела выучить все три непростительных, и это было не так трудно. Но жить, не боясь за свою жизнь, я могла только инкогнито и только в мире магглов. Надеюсь, Вы знаете, что это такое, отец? Я чудом попала в Дурмстранг. Я смогла сделать это только скрывая свою личность. Твой Каркаров отказался от тебя сразу, как только ты пропал. Да — да, отец. С тонущего корабля сначала бежали только крысы. Малфой заявил, будто ты его держал под Империо. Не говоря уже о Нотте, Паркинсоне и Забини. Все они хороши. Те, кто действительно верен тебе, все попали в Азкабан или ушли в подполье или уже мертвы.