295
около столетия, патриоты всех мастей забыли. О татарской нефти, вычерпанной почти до дна, — тоже. Зато они теперь очень обеспокоены судьбой народов севера, которые разъезжали бы на "Мерседесах", как арабские шейхи, да вот вынуждены по дешевке отдавать свою нефть неблаго-дарной Литве! (Только вот когда разрабатывали тюменьскую нефть, о народах севера думали меньше всего, да и не спрашивали, согласны ли они губить свою тайгу и тундру ради "Мерседе-сов", или, может быть, все-таки предпочитают ездить на собаках и оленях).
Особенно опасно стремление самоназначенных патриотов распространить свое влияние на православную церковь. Церковь сейчас возрождается в России, что, конечно, надо считать одним из самых больших достижений гласности. Влияние церкви будет расти. Поэтому "патриоты" настойчиво с нею заигрывают. Церковь им нужна не как дом покаяния и молитвы, очищения и одухотворения, а как готовый в политическом и организационном отношении институт, который они стремятся подчинить своему влиянию, чтобы через него проводить в жизнь отнюдь не небесные лозунги.
"Именно с возрождения православного духа в народе начнется уничтожение сил зла на земле, то есть сионизма. Мы считаем, что из России начнется победное шествие светлых сил для освобождения всего мира", — провозглашает Александр Кулаков от имени Православного национально-патриотического фронта "Память", не замечая, что повторяет столь ненавистного "патриотам" Льва Троцкого, который, по их мнению, хотел использовать Россию как плацдарм для мировой революции.
"Сейчас производится попытка установления демократии и капитализма в нашей стране, ослабления исполнительной власти — МВД и КГБ, — продолжает Кулаков, — мы рассматриваем это как враждебные действия сионизма на нашей земле".32
Поистине, укрепление позиций КГБ и МВД — главная задача возрождающегося правосла-вия! Но дальше — больше:
"Уничтожение православной веры, арийского генотипа, развал России — является основным кредо сионизма. Но отцами церкви, а
296
также в ведических дохристианских текстах сказано, что именно России предстоит остановить и уничтожить мировое зло в виде сионизма. Либерализм, гуманизм, коммунизм, демократия — это оружие, которым иудаизм пытается разрушить и осквернить арийский мир, низводя арийцев до своего уровня. Антисемитизм, объявленный вне закона, иудофильство части псевдоинтеллигенции мы рассматриваем как заговор против России. Вера в Бога — это в первую очередь видение света, но это и видение тьмы, а иудаизм — это часть тьмы, поэтому антииудаизм и вера в Бога неразделимы. Тайная власть, пытающаяся захватить весь мир, вскормившая кровавого вампира Ленина, легализованная сейчас в открытую в Организации Объединенных Наций, ...мы рассматриваем как международное масонство на службе иудаизма. Сущность сионизма и масонства — это раковая опухоль, высасывающая все здоровые силы человечества: от талмудического атеизма, т. е. марксизма, до низведения человека на уровень скота. Разрушенное сельское хозяйство и экономика — это следствие огромной коллективной могилы, устроенной на русской земле сионистами. Генералиссимус Сталин — это первый человек, сломавший хребет кровавой ленинской гвардии, первый, поднявший меч против безродного космополитического большивизма, то есть сионизма, и его дело — дело борьбы с сионизмом — продолжается во всем мире и сейчас. Например, Ливийская Народная джамахирия, практически одна противостоящая международному империализму и мировому коммунизму, и ныне покой-ный Аятолла Хомейни — не допускавшие издевательства над религиозными святынями своего народа".33
Конечно, это безграмотный бред. Но это бред опаснейших фанатиков. В церковь они приходят не в качестве смиренных мирян — они претендуют на роли первосвященников.
Если эти писания распространяются в самиздате и, можно надеяться, в сравнительно небольшом количестве копий, то вот что можно прочитать в центральном журнале, который выходит тиражом в три четверти миллиона экземпляров:
"На картине изображено событие, которое сегодня осознается нами как национальная трагедия, — разрушение храма Христа Спасителя в Москве. Художник пытается раскрыть причины этой трагедии. В центре картины — разлетающаяся на куски, но узнаваемая громада великолепного храма, из которого еще струится свет. Внизу, в кромешной тьме, две группы людей. Одна беспечно наблюдает за исчезающим храмом, другая — организованная, напряженно-активная,
297