Теперь это платье, много раз вычищенное и отстиранное, послужит поварским нарядом. Боюсь, что мне придется готовить весь день самой. В способности высшей аристократии к ручному труду я ни мгновение не верила.
Лорд Мадрон нашел два передника, один из которых подал мне, другой надел поверх рубашки, и сообщил, что готов к исполнению моих команд. С некоторым сомнением я задала ему резку ветчины, а сама взяла бекон. Я была уверена, что вот-вот услышу крик боли из-за порезанного пальца, но графский сын удивил меня точностью и ловкостью движений. Я рискнула дать ему взбить яйца с молоком, и он работал как заправский артефакт, который за невероятные суммы покупали в кухни богатых домов.
— Лорд Максвелл, могу я поинтересоваться, откуда у высшего аристократа, который не утруждает себя ничем более сложным, чем подписи на векселях, такие навыки?
Про себя добавила: и мускулы. Откуда у вас мускулы, виконт?
— Госпожа Геринот, я непременно расскажу вам, если вы станете звать меня по имени… м… хотя бы, когда мы наедине.
— Ни в коем случае, — фыркнула я. — И в ваших, и в моих интересах соблюдать дистанцию, виконт Мадрон.
Кажется, я его расстроила. Помолчав, он ответил:
— Я все же очень надеюсь, что рано или поздно вы перемените свое мнение. Омлет почти готов, я позову остальных к завтраку.
И сняв передник, вышел из кухни. Что-то внутри заскребло подсказывая, что я, может быть, зря обидела хорошего человека. Но я тут же одернула себя. Высший аристократ, бездельник, столичный щеголь, который только и делает, что прожигает деньги рода, не привыкший к отказам хлыщ, да еще и возможный убийца — нет, он никак не может быть хорошим человеком. Пусть держится от меня подальше.
* * *
После завтрака мы с графским сыном собирали грязную посуду в кухню, после чего виконт Мадрон заявил, что пользуется своей привилегией аристократа распределять работы и отстраняет меня от дальнейших кухонных трудов до обеда. Выставив меня за дверь он пустил воду и загремел грязной посудой в раковине.
Придя в себя от шока я направилась переодеваться. Ополоснуться после пребывания у горячей плиты тоже не мешало.
Лавиния все-таки пожелала выпить со мной горячий шоколад и поболтать, поэтому из комнаты мы вышли только через полчаса.
В гостиной шел спор.
— В чем дело, господа?
— Мы пытаемся выяснить, кто из нас мог быть вне поля зрения других достаточно долго, чтобы пробраться наверх, убить Депта и незамеченным вернуться назад, — ответил Гриз за всю мужскую компанию.
— И каковы ваши успехи?
— В том, что вы сидели с обратной стороны лестницы все время, никто не сомневается. Конечно, мы могли бы и отвлечься, и что-то упустить, но пока мы решили, что вы, госпожа Ида, вне подозрений.
— Благодарю вас, — улыбнулась я. — Кто же главный подозреваемый?
Эти четверо выглядели так, будто ведут некую шахматную партию, а не решают, кто из них имел возможность раскроить череп человеку.
— Пока никто. Первые десять минут мы все друг друга видели. Оставшиеся пять или шесть, — он сделал неопределенный жест рукой, — то ли все были на месте, то ли нет.
Они снова принялись спорить, пытаясь восстановить в памяти, кто и когда видел чью спину, локоть или носок ботинка. Я тоже почувствовала себя в силах присоединиться к этому импровизированному дознанию. Первый шок прошел, и хотелось отыскать способ выбраться из этой истории.
Увы, я ничем не могла помочь в обсуждении времени и обстановки в те злосчастные четверть часа, поскольку сначала шипела на Мафина, а потом сидела, погруженная в свои мысли.
Наконец, законник покачал головой:
— Так мы ни к чему не придем. Попробуем с другой стороны. Зачем могли убить Депта? На спонтанное преступление из-за ссоры это не похоже. Я сомневаюсь, что за пять-шесть минут убийца успел и переговорить с Дептом, и поссориться, и стукнуть его по голове трижды, и скрыться. К тому же, никто из нас не слышал громких голосов. Это не ограбление, все ценности на месте. У Депта нет родных и близких, значит, ради наследства его тоже убивать смысла нет. Либо Депт узнал что-то, и его заставили замолчать, либо это месть.
Ни у кого из нас не нашлось возражений. Все присутствующие задумались. Маг принялся рассуждать вслух: