— Рассказывайте, Мью.
Мужчина в набедренной повязке из голубого льна с вышитыми ромашками покачал головой:
— Прошу прощения, госпожа, но мне не очень уютно в таком виде. Я бы попросил принести мою одежду. Лавиния, в вашем бордовом кофре есть второе дно. Оно откроется, если нажать одновременно на два угла, близких к ручке.
Лавиния смотрела на него неверящими глазами и не двигалась. Я попробовала ее расшевелить:
— Лавиния, не могла бы ты сходить за одеждой? Я не думаю, что ты одобришь, если кто-то другой будет копаться в твоих вещах.
Лавиния кинула на мужчину уничтожающий взгляд, процедила "Подлец!" и скрылась за дверью. Вскоре она вернулась и швырнула ему сверток одежды.
— Вы позволите мне выйти? — спросил бывший кот.
— Нет, иначе вы еще сотворите какую-нибудь глупость вроде той, которую задумали, когда я вас отловила. Мы с Лавинией отвернемся.
— Он не отворачивался, когда я переодевалась! — в голосе Лавинии звенели слезы.
Но мы все-таки смотрели на дверь, пока мужчина натягивал штаны и рубаху. Он остался босым — полагаю, мужскую обувь в чемодане Лавиния все-таки заметила бы. Наконец, он был готов к разговору.
Устроившись на стуле в центре нашей компании бывший кот начал рассказывать.
— Меня зовут Бартоломью Троньи. Лавинии удалось расслышать часть имени, когда наша связь устанавливалась, — на злющую ведьмочку он старался не смотреть. — Вы почти правильно догадались. Почти. Депт, действительно, отдал приказ подготовить взрывы, не зная, что на склоне стоят два шале, но к той минуте, когда подожгли запалы, он все знал! И это его не остановило! Депт должен был заплатить за то, что он сделал. Мне очень неловко, господа, я должен был признаться еще в первый день. Но я надеялся, что ситуация как-нибудь разрешится сама собой, и мне не придется идти на виселицу. Увы, я вижу, что мои надежды тщетны.
— Господин Бартоломью, — оборвала я его покаянную речь. — Прежде чем мы решим, что делать дальше, расскажите, что случилось восемь лет назад.
— Госпожа Ида, мне кажется, очевидно, что делать дальше…
— Мью, говорите!
Вздрогнув от кошачьей клички мужчина опасливо глянул на меня и не решился возражать.
— Мы жили в Лазурисе: мать, отец, мой младший брат Альберт и я. Отец владел небольшой мануфактурой, и этого хватало на вполне обеспеченную жизнь.
Бартоломью помолчал, углубляясь в воспоминания. Я не торопила. Остальные, кажется, еще не совсем пришли в себя, только Лавиния кусала губы и, кажется, едва сдерживалась, чтоб не проклясть своего фамильяра, несмотря на отдачу в нее же саму. Наконец, Бартоломью начал рассказывать.
"Дар оборотня проявился у меня, когда мне было два года. Родители не удивились, дар передается по мужской линии, хоть и проявляется не в каждом поколении. Мы привыкли скрывать это обстоятельство. Все еще достаточно суеверных людей, которые относятся к оборотням с предубеждением. Мой младший брат родился без дара, и я даже в чем-то ему завидовал.
Еще до рождения Альберта отец построил шале на склоне горы у Правого Малого ущелья. Это было не очень популярное место, большинство предпочитало Большое Ущелье или Речное Ущелье. Но мои родители рассудили, что если уж выезжать в горы, то без того, чтоб видеть по две дюжины знакомых лиц, пока поднимешься наверх, и после кивать проезжающим мимо. Нам хотелось уединения.
Альберт родился летом, в самые жаркие дни, и как-то само собой сложилось, что каждый год его день рождения мы встречали в шале, где горы укрывали нас от солнца большую часть дня. Отец сызмальства готовил меня перенять его дело, и в тот лето поручил мне присматривать за мануфактурой две недели, отправившись в шале пораньше с матушкой, Альбертом и семьей друзей. Незадолго до того мне исполнилось шестнадцать лет, и я был горд доверием. Я собирался присоединиться к ним в горах накануне праздника.
Как вы уже знаете, изначально дорогу собирались проложить через Левое Малое ущелье, немного расширив его и спрямив. Его склоны настолько круты, что поставить там строения не представляется возможным, даже троп по верху нет. О работах в Левом много писали в газетах Лазаруса. Команда инженеров, магов и рабочих разбила лагерь около Левого Малого — две дюжины палаток и навесов, вокруг которых целыми днями суетились люди. Каково же было мое удивление, когда на пути к семье, подъезжая к дороге в Правое ущелье я с удивлением обнаружил, что две палатки стоят совсем недалеко. Меня забеспокоило, что сюда привезли какие-то большие устройства и ящики, и несколько человек возилось с ними. Я направил коня к палаткам.
— Могу я поговорить с господином инженером?