Наша компания постепенно разъезжалась из гостиницы. Гриз — на казенную квартиру. Маг снял часть дома с отдельным входом рядом с университетом. Мафин нашел комнату и стол у директора гимназии, чья дочь, учительница музыки, по отзывам Мафина замечательно готовила. Ведьмочка с Мью присматривали себе какую-нибудь недорогую комнату в квартале лавок и магазинчиков. Я уходила утром в лечебницу и возвращалась вечером, рискнув переложить поиски съемного жилья на плечи мужа. У меня были некоторые сбережения, а Максвелл туманно сообщил, что отец проводил его в дорогу не с пустыми руками.
Вскоре Макс обрадовал меня, что есть дом, который он желал бы мне показать. Я, было, воспротивилась таким тратам, снять квартиру мне казалось более разумным, но муж убедил меня хотя бы посмотреть.
То, что я увидела, мне понравилось: гостиная с камином, который в здешней погоде понадобится лишь пару месяцев в году, но я всегда любила живой огонь; столовая с приятными обоями в желтых цветах и рядом хорошо устроенная кухня. На втором этаже три спальни, хоть и не очень просторные, но достаточные для семьи. Как-то сама собой у меня прижилась мысль, что рано или поздно у нас с Максвеллом будут дети, но пока мы вдвоем, не будут ли комнаты излишними? Может быть, выбрать жилье поменьше?
— Дорогая, ты любишь переезжать? Вот и я не очень, — возразил муж. — Оставим комнаты на будущее.
Под скатом крыши ютилась мансарда, которую муж попросил отдать ему под кабинет. Я не спорила — мне работы хватало на работе. К особняку прилагался клочок земли с клумбой, лужайкой и беседкой под раскидистым деревом. У следующего дома соседка возилась с точно такой же клумбой, и увидев нас, приветственно помахала.
Сбоку к особняку прилепился флигель. — Там кто-нибудь живет? — поинтересовалась я у поверенного, который показывал нам дом.
— Нет, он пуст, но готов для сдачи внаем.
Значит, рано или поздно там будут жильцы. Впрочем, место здесь тихое, и будем надеяться, абы кого туда не поселят.
Я высказала свое одобрение, и Максвелл с поверенным сели подписывать бумаги. Когда очередь дошла до меня, я едва ли не закричала.
— Макс! Что это значит!
— Ида, не понимаю, что тебя возмутило.
— Это покупка? Мы этот дом покупаем?
— Разумеется. Тебе же понравилось здесь?
Я пыталась найти слова для возмущения, но выдавила из себя лишь:
— Откуда у нас такие деньги?
— Я все-таки виконт Мадрон.
— Макс, я не могу пользоваться деньгами твоего отца.
— Это деньги рода. Милая, ты, наверно, не очень представляешь жизнь земельных аристократов. Я занимался делами графства с тринадцати лет. Мне это не нравилось, я сопротивлялся как мог, сбежал в университет, но даже в столице я представлял интересы Мадронов, и между поездками со студентами и лекциями я заключал сделки, спорил с казначейством, открыл два магазина для сбыта наших товаров и высиживал скучнейшие заседания Конгресса лордов. Отец решил, что если в столице есть один Мадрон, второму там можно не появляться. Я все еще часть рода, и в благосостоянии Мадронов есть и моя доля.
— Хм. Если ты представлял род в столице, то здесь… что ты будешь делать здесь?
— То же самое, как только осмотрюсь и выясню, что есть интересного для торговли напрямую.
Мне было нечего возразить, и особняк стал нашим. Вместе с флигелем, про который муж сказал, что у него уже есть замечательная идея.
Следующий вечер мы потратили на то, чтобы уговорить Лавинию и Мью переехать.
— Ида, я не хочу быть тебе обязанной еще больше, чем сейчас!
— Сейчас?
— Конечно! Если бы не ты, этот остолоп болтался бы в петле! — Она зыркнула на мужа, и тот улыбнулся в ответ. Да, нужно обладать спокойствием ленивого домашнего кота, чтоб выдерживать взрывной характер нашей ведьмочки.
В конце концов сговорились, что пока они живут у нас во флигеле, Лавиния будет заниматься клумбой и кустами у дома — заодно и наладит связь со здешней землей.
Уже через два месяца семья ведьмочки и оборотня сообщила нам, что определилась с планами: они выкупают плантацию сахарных растений и открывают мануфактуру по их переработке. У Лавинии установилась хорошая связь с землей, и подвластная ей пашня должна производить качественный сладкий продукт. Бартоломью, как сын владельца мануфактуры, обладает достаточными навыками ведения дел, чтоб открыть производство сахара и бумаги. По виду Макса я поняла, что покупатели в метрополии у четы Троньи-Лайт непременно найдутся.