Я была одной из лучших на курсе, училась на королевскую стипендию, и после окончания мне немедленно предложили место младшего лекаря в столичной лечебнице. Это было обычной практикой — корона оплачивала обучение лучших студентов магмеда в расчете на то, что они отработают хотя бы несколько лет на благо государства, в муниципальных или военных лечебницах. Таким образом о том, на что жить, я могла не волноваться.
Отказавшись от жениха я пыталась устроить личную жизнь самостоятельно. У меня получалось немногим лучше.
Аптекарь был приятным молодым человеком, уважающим лекарей в моем лице, мы с ним близко сошлись, и он уже начал поговаривать об общем будущем… но слишком быстро потерял любознательность и интерес к новому в этой жизни. Мне начало казаться, что ему не тридцать, а по крайней мере в два раза больше, и я решила, что нам с ним не по пути. Мы расслались добрыми приятелями.
Следующий мой кавалер, Дэйв Мафин, увы, оказался не тем, кем представлялся вначале.
Но по крайней мере, ни аптекарь, ни Мафин не пытались меня перекроить.
В следующей попытке я снова крупно ошиблась.
Господин Ковпанк был одним из моих пациентов. Мы с доктором Вичестером собрали кости его правой ноги, пострадавшей от пьянства возницы. Двое других прохожих отделались легче, но всех привезли к нам. Меня подкупило, что господин Ковпанк отослал некоторую сумму жене и детям этого пьяницы — того посадили в тюрьму, обрекая семью на нищету. Господин Ковпанк пригласил своего поверенного и дал ему наказ помочь обездоленной женщине с разводом и устройством в новой жизни.
Стоит ли говорить, что едва господин Ковпанк обратил на меня мужской интерес, как мое сердце растаяло.
Но я не льстила себя надеждами — мой пациент происходил из той же местности, что и я, и даже если наши родители не знали друг друга, у них наверняка есть общие знакомые. А мой образ жизни для провинциального городка был немыслим. Отпустить чадо учиться в столицу — еще куда ни шло, но непременно подыскивали друзей или родных, которые селили юную студентку у себя дома и присматривали за ней все четыре года учебы, а по окончании девушка с дипломом возвращалась в родной город. То, что я отказалась от опеки и поселилась внутри академического комплекса, уже само по себе вызвало скандал и ежеминутные обмороки моей матушки. Но после окончания я не вернулась под крыло, а осталась в "гнезде разврата", в "городе всех пороков" и прочая, и прочая… Нет в Огнонвилле я была негодящим материалом для роли добропорядочной матери семейства.
Через три дня после выписки господин Ковпанк прислал записку с просьбой увидеться в кафе на углу Гранд Авеню и Дубового бульвара. Следующий месяц я летала, не касаясь земли. Господин Ковпанк ухаживал по старомодным правилам, не позволяя себе никаких вольностей. Наши семьи познакомились и остались довольны друг другом. Меня представили госпоже и господину Ковпанк, когда они навестили столицу, и в присутствии семьи господин Ковпанк опустился на одно колено и сделал мне предложение.
Может быть, когда-нибудь я научусь выяснять важные вопросы до помолвки.
Господин Ковпанк был, действительно, добр. Особенно к женщинам. Потому что считал женщин достойными всяческих забот и защиты — слабых и малопригодных для самостоятельной жизни существ нужно оберегать. Он очень жалел меня, оставшуюся без опоры на многие годы, и пылал желанием восполнить прошедшие дни тоски и горестей. На господина Ковпанка не действовали никакие мои разъяснения, что я вовсе не тосковала и не горевала, я жила полной жизнью, которую устроила по своему вкусу.
После очередной его тирады о том, как же я страдала до нашего знакомства, как жестоко со мной обошлась жизнь, я закатила скандал. Господин Ковпанк заявил, что моя страстность лишь подтверждает: излишняя эмоциональность моего пола не дает нам принимать верные решения. Когда он станет моим мужем, он непременно позаботится о том, чтобы я была под присмотром — меня ждет место лекаря в пансионе для девочек на окраине столицы, где директрисой служит его двоюродная тетушка. Он уважает мое стремление быть полезной обществу и находить применение своему лекарскому дару и знаниям, он лишь проследит, чтобы я не оказывалась в ситуации, которая может повредить моей репутации или моему здоровью.