К счастью, Ларсин тоже, и он проспал до полудня. Винден провела остаток дня под соломенным навесом среди деревьев, перемалывая коренья на каменном столе. Данте бродил по лесу, изучая насекомых. Здесь были обычные муравьи, пауки и тому подобное, но большинство видов были для него новыми. Некоторые из них были совсем незначительными - например, жук Перривен, переливающийся синим, а не матово-черным, - но другие не имели ничего общего с тем, что он уже видел, например, красное насекомое размером с большой палец, которое ходило на шести крошечных щелкающих коготках.
Блейз проявил редкий приступ здравого смысла и оставил его в покое. Солнце село, окрасив облака в красные, розовые и оранжевые цвета. Вернувшись в дом, Винден накормила их мучнистой пастой. Она была приправлена веществом, по вкусу напоминающим дистиллированную сладость фруктов, но в каше ощущалась солоноватость.
Как только Данте закончил, он отправился спать на поддон в задней комнате. Спал он некрепко, и дважды его будили Блейз и Винден, которые переговаривались в соседней комнате. Вероятно, они обсуждали, сможет ли он исцелить Ларсина.
Он проснулся с рассветом. Винден помогла Ларсину выйти на улицу и заняться делами природы. Поев остатков пасты, Данте вернулся в главную комнату и опустился на колени возле кровати больного.
"Опять решил поиздеваться надо мной?" прохрипел Ларсин.
Данте кивнул. После ночного сна тени текли без сопротивления. Он атаковал черные пятна внутри человека со всех сторон, о которых только мог подумать. Увлекшись работой, он не обращал внимания на человека, над которым трудился.
К середине утра Данте выдохнул, встал и пошел к крыльцу, чтобы посидеть в тени.
Винден последовала за ним. «Ты ничего не нашел».
«Я испробовал все. Что бы с ним ни случилось, нетера бесполезна. Что в ваших преданиях говорится о том, как заражаются этой болезнью?»
«Она приходит через посещение Запятнанных скал. Земля там испорчена. Когда бури ее перемешивают, можно заболеть».
«А это заразно?»
Она опустила глаза, задумавшись. «Иногда заболевают люди, не бывавшие у скал, но я думаю, что это происходит, когда ветры и дожди смывают испорченную землю в воздух или ручьи. Я никогда не видела, чтобы кто-то из тех, кто ухаживает за больными, тоже заболел".
"А известны ли вам какие-нибудь возможные способы лечения? Хотя бы что-нибудь для снятия симптомов?»
«Есть и другой вариант». Винден смотрела вниз по склонам гор, туда, где небо встречалось с морем. «Растение. Известно, что оно иногда обращает вспять болезнь истощения».
Данте вытаращился на нее. " Дай мне понять. Есть лекарство. Прямо здесь, на острове. Но вместо того чтобы отправиться за ним самим, вы сочли за лучшее послать группу людей в путешествие длиной более двух тысяч миль - путешествие, которое стоило им жизни, - за мной. И, как оказалось, я совершенно бесполезен".
«Лекарство? Оно убивает того, кто его принимает, так же часто, как и действует. Кроме того, добираться до него очень опасно. Может стоить больше жизней, чем спасти». Винден встретила его взгляд. «Что касается идеи найти тебя. Она была не моя. Она принадлежала ему. Делай с этим что хочешь".
«Нет нужды. Я сам его спрошу».
Он вернулся в дом. На поддоне глаза Ларсина были закрыты, но когда Данте приблизился, он открыл их и грустно улыбнулся. «Ничего не вышло, да?»
«Я ничем не могу помочь».
Пожилой мужчина кивнул, снова погружаясь в свои одеяла. «Спасибо за попытку. Это была важная просьба".
Данте встал над ним. «Тебе есть что сказать мне?»
«Могу ли я сказать что-нибудь важное?»
«Сомневаюсь».
«Я не жду от тебя прощения», - сказал Ларсин. «Я просто хотел увидеть тебя в последний раз».
«Эгоист до конца».
«Интересно, как далеко упало яблоко».
«Я здесь, не так ли?»
Ларсин скорчил гримасу, приподнявшись на локтях. «Я оставил тебя с другом. С кем-то, кому я доверял. Я не собирался уезжать - только чтобы набить карманы серебром, чтобы ты никогда не голодал. Но жизнь идет своим чередом. Когда я приехал сюда, я понял, что не могу уйти».
«О, я слышал. Винден сказала, что ты очень влиятельный человек на этом острове. Уверен, тебе было очень трудно отказаться от первого престижа, который ты обрел в жизни".
«Ты спрашиваешь, почему я оставил тебя только для того, чтобы помочь им?»
« Интересно, почему меня это должно волновать?»
«Не стоит. Я сделал свой выбор - помочь этим людям бороться за то, что им принадлежит. Я знал, чего мне это будет стоить».
Данте провел рукой по щетине. «Что здесь происходило, что эти люди не могли справиться сами?»
«Таурены. Двадцать лет назад они были на грани порабощения всего острова. Мерзкий народ - они оставляют новорожденных на склонах на три дня, чтобы проверить, достаточно ли они сильны, чтобы заслужить жизнь. Представьте, как они обращаются со своими врагами». Устав от долгих разговоров, Ларсин откинулся на одеяла. «Я убедил капитана нашего корабля возобновить торговлю. Мы принесли этим людям сталь, чтобы они могли дать отпор. Заставили тауренов вернуться в свою башню».
«Но они снова здесь. Неужели они возобновили свои нападения, когда ты заболел?»
Его отец покачал головой. «Набеги возобновились два года назад. Я обнаружил, что наши старые союзы слишком развалились. Я мог бы возродить их, но болезнь отняла у меня силы. А таурены становятся сильнее с каждым днем».
Данте кивнул. Ничего больше не сказав, он вышел на улицу. Блейз стоял у входа.
«Как много ты услышал?» спросил Данте.
«Ничего. А твои инсинуации просто шокируют".
«Я не могу ему помочь. Но Винден говорит, что есть кое-что, что может помочь. Растение. Похоже, это связано с путешествиями и личным риском».
«Хм.»
«Что «хм»?»
"Хм" в смысле "у меня нет мнения, что тебе делать, так что считай это ворчание подтверждением того, что я тебя слушал".
Данте поднял бровь. «Ты не собираешься сказать мне, что именно я должен делать? Я думал, на этом основана вся наша дружба».
«Ты пришел сюда», - сказал Блейз. «Это и было целью».
«Без тебя, выкрикивающего моральные предписания по поводу каждого моего решения, я как корабль без руля». Он ущипнул себя за переносицу. «Тринадцать дней до того, как Меч Юга унесет нас. Полагаю, мы могли бы попытаться принести пользу». Он оглянулся на храм. «К тому же я не намерен оставаться здесь с ним».
Винден нигде не было видно, но звук, похожий на стук, указал на ее место в джунглях. Данте нашел ее, разбивающую корни железной палкой.
«Это твое растение», - сказал он. «Пойдем, поищем его».
Она вытерла руки о тряпку, выражение лица стало самым ярким за весь день. «В город. Нам понадобятся припасы».
Она трусцой побежала к храму, а через минуту вернулась и направилась по тропинке к заливу.
Блейз оглянулся на тропу. «Кто присматривает за ним, когда тебя здесь нет?
«В Кандаке есть другие. В городе. Один пойдет, если попросить».
«А кто он для тебя?» спросил Данте.
На ее лице промелькнуло и тут же исчезло не поддающееся прочтению выражение. «Когда я была совсем маленькой, он спас мне жизнь».
«От чего?» спросил Блейз. «От рейдеров?»
«Да».
Она, похоже, не была склонна объяснять дальше. Данте вошел в паутину и провел рукой по своему лицу. «Это ваше растение. Почему его так коварно достать?»
«Оно растет только возле башни Таурена. Чтобы добраться туда, нам придется пересечь Пики Грез. Мы должны будем принести раковины для Сновидицы".
«Естественно», - пробормотала Блейз.
Ее улыбка была слабой, но по сравнению с ее обычным оскалом она сверкала, как море внизу. «Твоя земля. Есть ли в ней смысл для чужаков?»