В воздухе что-то зашипело. Из ниоткуда появилась лоза, перекинувшаяся через его верхнюю часть груди. Он покачнулся, замедляя шаг. Лоза затрещала, и он продолжил падение. Он не пролетел и пяти футов, как его снова схватили три лианы, опутавшие его плечи и талию. Данте повисел так с минуту, убеждая себя, что это не какой-то извращенный трюк, затем ухватился за лианы, обвязал одну из них вокруг веревки, которой он заменил краденый пояс, и вскарабкался по остальным на толстую ветку, с которой они свисали.
На платформе стоял Блейз. Винден прислонилась к стволу дерева, держась за него, словно переживая близкую смерть Данте. Данте перебрался по ветке к стволу, а затем спустился на землю.
Блейз бросилась к нему и схватила за плечи. «Эти лианы пришли за тобой, словно ты им денег должен! Как ты это сделал?»
«Я ничего не делал». Данте кивнул на Винден. «Она сделала».
Блейз наклонил голову. «Винден. А я думал, ты здесь только из-за своего солнечного настроения».
Она отошла к краю скалы и уставилась на следующую платформу в двухстах футах от нее. «Веревка. Она порвалась. Мы должны придумать, как перебраться».
«Это не проблема», - сказал Данте. «А знаешь, что будет? То, что ты умеешь делать то, о чем я раньше даже не слышал, а потом пытаешься вести себя так, будто ничего не произошло».
«Я не отвечаю за твое невежество. Как мы спустимся?»
«Я планировал использовать свои внушающие благоговение способности. Но это было бы довольно глупо с моей стороны, если ты способна вырастить лозу между этим деревом и следующим".
Она выдвинула вперед челюсть. «Все, на что ты способен, ты рассказал мне об этом? Верховный жрец Галанд?»
«Я начинаю думать, что должен. Мы здесь, в дикой природе. Наше выживание может зависеть от знания того, на что мы все способны. Итак, я начну. Я опытный нетермант. Я могу причинять вред и исцелять. Создавать свет и тьму. Я могу изменять форму грязи и камня. Я могу видеть глазами мертвых. А если нам станет совсем скучно, я могу заставить труппу мертвых крыс встать и станцевать".
Блейз поднял руку. «Я могу исчезать. И проходить сквозь каменные стены. Впечатляет, конечно, но я должен предупредить вас: Я уже женат».
"Я - Харвестер", - сказал Винден. "И вы только что увидели, на что я способна".
«Выращивать вещи? Тогда почему бы не начать с того цветка мольбрии, который нам нужен?»
«Я могу выращивать только то, что уже есть». Она указала жестом на следующий остров. «Я не могу просто протянуть лозу между этим и тем островом. Я бы не стала доверять ей, что она нас удержит. Но мы можем использовать одну лозу, чтобы спуститься, и другую, чтобы подняться».
Она откинула голову назад. В нескольких футах над их головами от высоких ветвей отделилась лоза, извиваясь вперед, как змея. Она опустилась на землю и заскользила по склону скалы.
Данте стоял на коленях на скальном краю и смотрел, как лоза исчезает в кустарнике, прижавшемся к почти вертикальному склону. " Много ли вас?"
«Очень мало. Поэтому мой народ будет благодарен тебе, если ты не убьешь меня».
Блейз кивнул, напустил на себя важный вид и разразился хохотом. «Погодите-ка. Кажется, она только что сказала что-то смешное».
Протянув лозу до самого дна дефиле, Винден повела ее вниз. Лицо скалы не было полностью вертикальным, и, хотя спускаться без импровизированной веревки было бы очень опасно, здесь было достаточно креплений, чтобы она могла проложить себе путь вниз.
«Вы когда-нибудь слышали о чем-нибудь подобном?» спросил Блейз. «Эти харвестеры?»
Данте покачал головой. «Никогда. Но в этом есть определенный смысл. Нетера обитает во всех живых существах. То, что она делает, не сильно отличается от того, как я заставляю тело восстанавливаться после ранений».
«О, Боже. Ты собираешься провести остаток путешествия, пытаясь разобраться в этом, не так ли?»
«Эта мысль приходила мне в голову».
Винден позвала снизу. Данте спустился вниз. Дно оврага было настолько густо заполнено кустарником, колючками и мертвыми ветками, что он отказался от мысли попытаться пересечь всю долину снизу. На следующем острове Винден по другой лозе добралась до его вершины. Они поднялись на ее поверхность, долго осматривали веревку и продолжили путь.
К полудню они стояли на дальнем краю долины, не потерпев больше никаких неудач. Впереди возвышались новые высоты. Это означало подъем, но после опыта с веревкой Данте был рад любому способу передвижения, при котором его ноги не отрывались от земли.
«А если бы ты погиб при падении?» спросила Винден, когда они поднимались по тропе, которая, судя по всему, была охотничьей. «Что бы с тобой случилось?»
«Думаю, - сказал Данте, - я бы сильно раздулся. И очень обесцветился. А потом меня сожрали бы насекомые, пока от меня не остались бы только кости и волосы».
«Не твое тело. Твой дух. Твой бог, Араун, - он бог смерти. Должно быть, он жаждет твоей души».
Он решительно покачал головой. «Это не что иное, как пропаганда Мэллиша. Попытка дискредитировать его. Все мы умираем в свое время. С чего бы Арауну особенно торопиться?»
«Не заводи его на эту тему», - сказал Блейз. «Если только ты не хочешь девятичасовую проповедь о том, как Мэллон исказил святое послание того, кто подарил нам мор, голод и обезглавливание».
«Я не читаю проповедей. И дело не в том, чтобы очистить репутацию Арауна. Речь идет о том, чтобы позволить людям поклоняться так, как они хотят, не опасаясь, что их за это вздернут».
"Этот поход", - сказала Винден. «Он длинный. И скучный. Так что мне все равно, если объяснение займет девять часов. Я хочу знать, куда Араун отправит тебя, когда ты умрешь".
Данте посмотрел на небо. Сквозь листву было плохо видно, но оно тускнело, когда серые облака надвигались на вершины впереди.
«Холм под звездами», - сказал он. «Там ты присоединишься к нему в загробном мире».
«Это награда? А как же те, кто совершил зло? Плохие люди?»
«Они тоже туда попадают».
«Этого не может быть. Это должно быть уловкой. Ложь».
Данте провел предплечьем по лбу, который стал грязным во время переходов по деревьям. «Для чего?»
«Чтобы свершить правосудие над теми, кто его заслуживает».
«Не побывав там, я не могу сказать. Но если он хочет нас обмануть, можно подумать, что он придумал что-то более заманчивое, чем холм под звездами».
«Я однажды умер», - сказал Блейз. «Это было здорово. Живописно. Но никаких причудливых холмов или звезд».
Данте прихлопнул муху. «Так вот что происходит, когда ты умираешь, Винден? Ты появляешься на свет, чтобы тебя судили?»
Она кивнула и посмотрела вниз: маленькая розовая ящерица спрыгнула с камня в кусты. «Тебя приводят в Кавал, чтобы ты рассказал историю своей жизни. Но есть одна проблема. Жить можно только причиняя боль другим. Поэтому все виновны».
Блейз скорчил гримасу. «Тогда, похоже, необходим приказ о всеобщем освобождении».
«Есть лазейка. Кавал живет в своем мире, а не в нашем. Откуда ему знать, что правда о наших жизнях, а что нет? Когда ты предстанешь перед ним, ты скажешь ему Тонен, Сладкую ложь. Что ты был не так уж плох. Что ты заслуживаешь милосердия. Если ложь будет достаточно убедительной, он пощадит тебя. Отправит тебя в плавание по Мировому морю».
«А что будет, если тебя признают ничтожеством?»
«Тогда тебя приковывают к Скале. Там соберутся твои предки, чтобы 180 лет наблюдать за твоим позором, когда тебя будут рвать на части птицы и крабы. Потом ты снова становишься целым, чтобы наблюдать за тем, как тебя разрывают на части твои потомки».