Но у них заканчивалось пространство. И даже при перевесе в три к одному кандейцы будут уничтожены задолго до тауренов.
Справа от дороги в панике кричали мужчины и женщины. Сквозь прорехи в зданиях Данте наблюдал, как рушится правый фланг, как кандейцы бегут в полном отступлении. Он ничего не мог сделать. Если он уйдет, чтобы помочь им, Вордон раздавит левый фланг без сопротивления.
«Отступайте!» крикнул Данте. «К храму!»
"Мы их почти не потрепали!" сказал Блейз, мечи которого были блестящими от крови.
«У нас нет выбора. Еще минута, и правый фланг рухнет».
Он отдал приказ кандейским сержантам, которые передали его своим людям. Отступление ускорилось, воины держались за каждый дом ровно настолько, чтобы прикрыть отход тех, кто шел впереди. Чувствуя, что кандейцы на пределе, таурены беззаботно хлынули в образовавшиеся бреши, осмеливаясь заставить кандейских лучников оставаться на месте и стрелять по ним.
Но времени на это уже не было. Правые ряды хлынули на открытую площадку вокруг храма. Они вливались внутрь, лучники появлялись в окнах верхних этажей. Окна на нижнем уровне были забиты досками и обломками. Эти барьеры не были достаточно прочными, чтобы противостоять решительным людям с топорами и палицами, но они продержались бы достаточно долго.
Кандейские лучники, засевшие в храме, осыпали стрелами преследующих их тауренов и держали их на расстоянии в зданиях за площадью. Найлз стоял у входа в храм, направляя своих солдат внутрь. Когда воины с левой стороны побежали к переоборудованной крепости, Данте остался у входа, отражая атаки Вордона.
Вордон отошел назад, объединив два крыла своих войск на западном краю площади, которая находилась немного выше по склону от храма, но не давала значительного тактического преимущества. Не сводя глаз с Вордона, Данте взбежал по ступеням, Блейз был рядом с ним. Наран был прямо внутри, с раной на лбу, из которой струйками текла кровь в глаза. Десс тоже была там, за ее спиной развевались лоскуты плаща, когда она отдавала приказы своим людям, не давая вражеским колдунам уничтожить правую колонну.
Данте вышел на жаркий солнечный свет и нашел Найлза. «Где Винден?»
Найлз покачал головой, собираясь расплакаться. «Она пропала при отступлении».
«Пропала? Как ты мог допустить такое?»
«Их колдуны были слишком сильны. Они прорвались сквозь наши ряды. Винден пыталась пробраться через дом, чтобы ударить по ним сзади, но оказалось, что мы прорвались слишком быстро".
Данте окинул взглядом город. Большинство тауренов собралось на площади, но остальные патрулировали заброшенную часть города, разжигая костры и выискивая всех, кто прятался.
«Возможно, она все еще там, - сказал Данте. «Мы должны сдерживать их как можно дольше. Дать ей шанс вернуться к нам».
«Они ходили от двери к двери. Либо она уже ускользнула, либо...» Найлз не смог озвучить свое заключение.
На дальнем конце площади зашевелились тени. Перед нападением защитники вырвали почти всю растительность вокруг храма, но оставили лишь траву и кусты, которые посчитали слишком мелкими, чтобы их вырывать. Теперь, питаемые нетером тауренов-жнецов, оставшиеся растения дюйм за дюймом ползли вверх. Пни деревьев прорастали свежими ветвями, которые переплетались между собой, выдавливая дневной свет между ними. Заросли тянулись через площадь, приближаясь к храму. Достаточное прикрытие для наступления.
Данте не мог остановить их. Промедление привело бы к сжиганию нетера, которого он не мог выделить. Тауренские солдаты влились в лабиринт. Данте крикнул лучникам, призывая их обрушить адский дождь. Но лишь немногие стрелы попали в цель. Десятки тауренов проникли на поле, их лучники прицелились во вход. Данте и Найлз отступили внутрь.
Таурены стреляли по окнам, заставляя лучников укрываться в укреплениях. По меньшей мере сотня врагов затаилась в деревьях и кустах. Когда кандейцы оказались прижаты к земле и не могли вести более чем слабый огонь, Вордон закричал, и его голос эхом разнесся по площади. Десятки людей рысью бросились из безопасных зданий.
Блейз потрепал Данте по плечу, наклонившись, чтобы посмотреть в заваленное обломками окно. «Это сработает, не так ли?»
«Возможно», - сказал Данте. «Но Винден все еще где-то там.»
Блейз напрягся. " Жива?"
«Мы не знаем».
«Мы знаем только одно: ее нет на этом поле». Блейз жестом указал на площадь, которая теперь была заполнена врагами почти так же, как и убранными кустами. Вордон двинулся в ряды, устремив взгляд на открытый дверной проем храма. «Это не то же самое, что в Нараштовике». Вордон там. Мы не можем больше ждать».
В глубине души Данте понимал, что это правда. Возможно, он и не принесет ее в жертву. Не так, как когда-то, чтобы спасти свой город.
И все же, когда он пробирался вглубь земли, вынимая заглушки из туннелей, проложенных накануне вечером, его не покидало ощущение, что он вновь переживает самый страшный момент в своей жизни.
Из трещин на площади повалил пар. Таурен вскрикнул от шока. В воздух взметнулся шлейф желтой лавы.
28
Освобожденная лава, которую удерживали на месте всю ночь, хлынула по площади реками расплавленного камня. Деревья вспыхивали огнем. Люди завывали, шум был неземным и парализующим, но обрывался, когда огонь вырывал дыхание из их легких. Они погружались в лаву, их плоть сгорала, расплавляясь.
Через вход в храм проникал жар, донося запах жареной свинины и тухлых яиц. Кандейцы задыхались. Некоторых тошнило. На площади участки твердой земли сжимались между потоками оранжево-красного камня. Данте бросал тени на землю, расширяя лавовые трубы.
У левого края поля его нетера замерла. Кто-то прервал его работу. Сквозь пар, пламя и дым он не мог различить ни души, но чувствовал руку, стоящую за тенями. Вордон.
Но этого было недостаточно, чтобы остановить поток. У камня был свой собственный разум, неподвластный никому.
Запаниковавшие таурены бежали прочь от лавы и к храму. Лучники в окнах перебили их всех. На правом краю хаоса, на уменьшающемся островке скалы, отделенном от бегства огненным потоком, стояли двое мужчин. Один из мужчин отступил назад, затем побежал вправо, прыгая изо всех сил. Его ноги угодили в лаву и погрузились по голень. Он закричал, упал лицом вперед и вспыхнул.
Несколько тауренов на окраинах ускользнули от огненных потоков, но около трехсот солдат сгорели, как утренняя Дымка. По всему периметру раздавались бессмысленные крики людей. Войска начали отделяться от основных сил, убегая в город, часть которого горела так же дико, как и площадь. Ручеек дезертиров превратился в поток.
«Мы сделали это!» Найлз поднял кулаки вверх. «Мы разбили их!»
Блейз мрачно смотрел на эту сцену. «Вместе со всеми законами богов».
Из шума раздался голос Вордона. Данте нацелился на дымящуюся фигуру на периферии площади, которая яростно жестикулировала в сторону храма. Поток дезертиров прекратился. Вордон сделал размашистое движение, словно подгоняя что-то. Его строй выпрямился.
«Сукин сын», - сказал Данте. «Неужели они так его боятся? Это я только что растопил четверть их армии».
«И еще несколько десятков сбежали». Найлз отвесил челюсть. «Пусть они придут за нами. Посмотрим, насколько хватит их стойкости, когда они будут умирать у наших стен».
"Если лавы не хватило, чтобы сломить их дух, не думаю, что прочная оборона справится с этой задачей".
Блейз побрел к входу. «Я не думаю, что он подстрекает их. Думаю, он говорит им, что лава вот-вот сделает за них их работу».