Рубашка Умлаута превратилась в дым, из которого сформировалась демонесса.
- Ну, весело было попытать счастья.
- Что ты затеяла на сей раз?
- Умлаут принес тебе письмо. - Сквозь ее губы протискивалась непрошеная ухмылка. - Из Мандении.
- Давайте его сюда. - Письмо выплыло из кармана Умлаута и самостоятельно вручилось профессору. Только после этого юноше пришло в голову, что вообще-то оно было в кармане его настоящей рубашки, которую он снял.
А сейчас она снова оказалась на нем, и он доставил письмо. Они и впрямь не провели Балломута.
Профессор взглянул на письмо. Из его ушей повалили тонкие, но плотные струйки пара, а над головой вспыхнул огненный ореол. Однако бушевать он не стал.
- Доброжелатель дезинформирован. Наделение душой понадобилась для того, чтобы взять тебя под контроль, но, к несчастью, преуспела лишь отчасти.
- Чего ожидать от половинки души? - С отвращением закатила глаза Метрия. Ее юбка стала укорачиваться и продолжала делать это, пока не добралась до границы с трусиками в горошек. Неужели она рассчитывала вывести из строя Балломута? - Даже целая душа не превратила бы меня в примерную девочку. Когда я передала ее четверть своему сыну Теду шесть лет назад, эффект оставшейся частицы уменьшился. - Подол юбки приподнялся, открывая границу трусиков.
- К сожалению, верно. - Профессор хлопнул в ладоши с таким звуком, будто раскололось сухое дерево. - Изыди, вамп.
Метрия испарилась, оставив после себя только черно-белые горошинки, которые тут же посыпались на пол, раскатились во все стороны и тоже исчезли. Умлаута впечатлил способ, примененный Балломутом, чтобы с ней разобраться.
Профессор посмотрел на него.
- Что ты думаешь о демонессе?
- Оу. Я, эм, не берусь о ней судить.
Глазурь на блестящем глазном яблоке Балломута треснула, но его голос оставался спокойным.
- Отвечай на вопрос.
Ослушаться Умлаут не мог.
- Я, эм, не совсем ей доверяю. Она пыталась помешать мне разносить письма. Полагаю, она всегда так себя ведет, но…
- Но что?
- Ну, я невежа, конечно же, и мое мнение мало что значит. Но иногда казалось, будто имеются и другие причины, поэтому винить во всем одну Метрию я бы не стал.
- Например?
- Когда я отправился в мир зомби, меня пыталась отвлечь девушка, и я решил, что в действительности это Метрия ее имитирует, но среди препятствий были Сцилла с Харибдой и другие, которые ей просто не по силам. А потом Харибда явилась и сюда, в Ксанф. Выглядит все так, будто что-то хочет меня остановить, но не исключено, что Метрия этому помогает.
- Зачем кому-то или чему-то препятствовать доставке глупых писем?
- Потому что в пути я должен найти решение проблемы Красного Пятна, которым в Землю - и в Ксанф, в том числе - запустил демон Юпитера. Так сказал добрый волшебник Хамфри. Что-то может не желать, чтобы решение было найдено. Возможно, автор письма настолько разозлил демона Юпитера.
- Мы проверим, - сказал профессор. Стена за его столом превратилась во внушительное окно, за которым открывалось ночное небо с мириадами звезд. На переднем плане он увидел очертания громадного завитка, состоявшего из красного тумана или газа. По мере того, как они смотрели, он зловеще увеличивался, приближаясь с опасной скоростью.
- Он больше, чем весь Ксанф! - ужаснувшись, воскликнул потрясенный величием пятна Умлаут.
- Верно. И подействует на наши миры не лучшим образом. Необходимо остановить его, и быстро.
- Да! Но как?
Балломут взглянул на юношу.
- Известна ли тебе природа высших демонов?
- Таких, как Иксанаэнный? У них больше власти, чем у всех нас, вместе взятых.
- Именно. Только подобный демон способен остановить удар собрата, и это может обернуться настоящей катастрофой. Мы должны выяснить, почему Юпитер так поступил, и попытаться его утихомирить. Это наиболее вероятное решение, запрятанное в твоих письмах.
- Да, сэр.
- Любопытно, что именно тебя выбрали для выполнения задания чрезвычайной важности.
- Да, сэр. Я даже не полноценная личность. Не могу вспомнить свое прошлое, а окружающие говорят, что меня не существует. Мне все это не нравится.
- Почему?
- Потому что я завел нескольких замечательных друзей и, кажется, влюбился. Где все они окажутся, если меня не существует? То есть, может, я ничего особенного и не заслуживаю, но играть чужими жизнями - неправильно.
Балломут посмотрел на Умлаута безо всякого выражения; применив достаточные усилия, он и на это оказался способен.