"Это покой, и сейчас рассыплется холод и снег, и полет сожмется в последнюю точку. — Все понималось легко. — И точка окажется больше, чем вся жизнь до нее".
Но сосущая бездна под телом не кончалась ничем.
Что-то снова становились неисправимо. Женщина поискала на дне планеты свою точку. Точка стремилась прочь с той же скоростью, с какой женщина опускалась к небытию. Пунктир окон не иссякал.
"Что-то успело переродиться, — осознала женщина новую неизбежность. — Я не достигну ни неба, ни земли, а пролечу все насквозь, и изнанка Планеты продолжится этим же домом".
И сразу стало понятно, что Здание, торопясь окнами вверх, стремительно достраивается Домоблоками к центру Земли.
Запыленное созвездие не приближалось. Полет становился бессмысленным.
"Я так никогда не прекращусь", — посожалела женщина и, зажмурившись, попыталась закончить себя, и в себе — безумный видимый мир.
В зажмуренных глазах Космос стал внезапен и близок, и увиделись чужие дальние крылья. Опираясь на пустоту, белая Птица медленно уносила Яйцо.
"Вот как надо!" — поняла женщина.
Но так, как надо, уже не успела, сознание раздвоилось, и она родила над Городом мальчика.
8
Двое, чтобы поверить, что счастье — совместно, обняли друг друга. Замерев в неподвижном углу подоконника, они смотрели в бездонное небо, которое отражало столь же бездонно сияющий Город. Мужчина мечтал сказать девушке величественное, с чего стало бы сразу возможно объяснить любовь и семью.
Мужчина нашел:
— Мы отражаемся в мире.
И остался доволен — прозвучало величественно в достаточной степени.
Между верхом и низом уплывали в горизонт окна. В каждом ожидало счастья по два человека. Реклама, играя, множила миражи.
— Сейчас нас видит все Человечество, — продолжил мужчина. И, чтобы девушка не заскучала, вовремя добавил: — Как неоновы твои волосы!
Реклама остановилась напротив огненными нагими словами:
СЧАСТЬЕ СЧАСТЬЕ СЧАСТЬЕ
Через миг счастье рассыпалось в созвездия. Потом вспыхнуло новое:
ПЛАНЕТА — НАШЕ ОБЩЕЕ ЗДАНИЕ
Мужчина обрадовался знамению:
— Мир бесконечен, как Здание. И разумен, как Здание.
Девушка тоже хотела семью и если получится, то и любовь, и поэтому согласно кивнула вещам, столь очевидным. Она чуть отстранилась от лозунгов, обняв плечи оконным проемом.
Небо объявило:
ТРУД — МЕРА ВЕЩЕЙ
— Смотри, как прямо во все стороны и в угол комнаты легко входит угол стола, и на стул я тоже сажусь углом. Нам всегда удобно. — Он засмеялся словам в небе и девушке рядом. — Я тоже придумал, послушай: КАЖДОМУ ЧЕЛОВЕКУ КОМНАТУ, НО КАЖДОЙ КОМНАТЕ ДВА ЧЕЛОВЕКА. Как думаешь, там, наверху, примут? — Неуверенная улыбка в ответ продолжила в нем фантазию: — У нас появится дополнительный Призовой Выходной Для Двоих. И абонемент в Комнату Развлечений.
Двое помолчали, наблюдая небесные слова.
— Ты меня любишь? — спросила девушка. Мужчина обрадовался простому вопросу:
— А в углу поставим кульман. Я придумаю что-нибудь сверхчеловеческое, и мы уедем в Призовой Отпуск на Нижний Этаж.
— Кроватке в углу будет удобнее, — чтобы сообщить о главном, не согласилась девушка.
— Кровати, — поправил обещающий сверхчеловеческое.
Широкая кровать была бы кстати. Он даже согласен передвинуть будущий кульман в новое место. К окну, например.
— Кроватке, — мягко настояли рядом. — Мы положим туда своего Человечка.
Мужчина нахмурился. Он не предполагал Человечка. Лучше оставаться всегда одному вдвоем с женщиной. И с кульманом, если получится. От женщины возможно уйти. Третий рядом свяжет.
Но к нему прижались доверчиво, будто навсегда. Захотелось отстраниться, чтобы стало не так совместно, но девушка, украв от его тела ладонь, накрыла ею мягкое в своем животе.
Мужчина решил: пусть останется. Хотя бы сегодня. Нельзя всю правду про себя сказать сразу. Правильнее — постепенно. А мягкое тепло пусть ладонь не замечает. Он знает, что т_а_м — нет. Девушке кажется. Сегодня такой день, когда может казаться. Но мир обязательно изменяется в правду. Которая наступит завтра.
А сейчас она дышит им, как верой, и он чувствует, что жив не напрасно.
— Хочешь на Крыши? — предлагает он.