Специальная контрольная служба Коминтерна ни на мгновение не оставляла нас без внимания... Официальное наблюдение за студентами не ограничивалось детальным планированием графика наших занятий. Все наши разговоры, личные контакты, все, что мы читали, было в поле зрения ГПУ, которое имело своего информатора в каждой группе. Но мы, как убежденные коммунисты, видели в ГПУ лишь наших защитников. Мы были преданными друзьями Советского Союза, и нам нечего было скрывать...
Мы знали, что нас ожидало в будущем. Мы были молодежным отрядом мировой революции. Мы не ожидали милосердия и сами не собирались быть милосердными. Наша цель была – разрушение, полное и окончательное разрушение капиталистического уклада жизни, капиталистического государства, искоренение всех институтов, которые вырастали на основе принципов: моя земля, моя страна, мой завод, пароход, шахта или железная дорога!
Браки между молодыми профессиональными революционерами не поощрялись. Семейная жизнь плохо согласовывалась с бурной и иногда очень короткой жизнью профессионального революционера. Но мы не были монахами и затворниками. Мы, ребята и девушки, были молодыми, жизнерадостными, самой природой предназначенными для любви. Дебаты о достоинствах и недостатках “свободной любви” мы оставляли интеллигентам и загнивающим либералам. Мы были слишком целеустремленны и прямолинейны в своих отношениях, чтобы тратить время на флирт и ухаживания, которые были в моде у представителей “старого мира”. Мечты, грезы и прочая лирика считались недостойными революционера. Также недостойны были проявления ревности. Считалось недопустимым преследовать девушку, которая не склонна была отвечать взаимностью. Чувство “ложного” стыда было также недостойно революционера. Было в порядке вещей, когда наш студент, которому нравилась какая-то девушка, говорил ей напрямую: “Я хочу быть с тобой. Прошу стать моей подругой, пока это будет в интересах партии”. Если ответом была взаимность, то одной улыбки было достаточно для того, чтобы “формализовать” их отношения. Девушки могли на равных проявлять инициативу в этом вопросе и выбирать себе спутников. Нередко два или три молодых парня пользовались благосклонностью одной девушки, и никто не делал из этого секрета. Помещение клуба на первом этаже, где мы по вечерам играли в шахматы, танцевали и выпивали, к полуночи отдавалось в распоряжение любовников.
...Хозяева Кремля просто и мечтать не могли о лучших исполнителях своих грандиозных планов. Мы были целиком в плену призрачных идей и одновременно считали себя убежденными материалистами. Мы легко отмахивались от всех трудностей и бедствий, которые нас окружали, от человеческих трагедий, от милитаризма, который все больше охватывал все стороны жизни в Советском Союзе. Мы были глубоко убеждены в том, что идем вперед гигантскими шагами...»
Главный секрет
Как известно, наши истошные призывы к мировой революции, наши надежды на ее скорую победу во всем мире, или по меньшей мере в Европе, не оправдались. Никто не последовал примеру новой России. И тем не менее в тяжелейшем для нее 1919 году Ленин упрямо твердил, что он «поставил всемирную диктатуру пролетариата и всемирную революцию выше всяких национальных жертв». В том же году он создает Коминтерн, который провозглашает себя Всемирной коммунистической партией и ставит своей целью создание Мировой советской социалистической республики. Так идея мировой революции обретает как бы новое дыхание, ведь теперь за ней стоит такая могучая сила, как Советская Россия. Именно с этой поры ее граждане на долгие десятилетия обрекаются во имя мировой революции на полунищенский и полурабский образ жизни. Ведь сам Ленин раз и навсегда поставил эту цель «выше всяких национальных жертв». Как только эта антинародная политика большевиков начала осуществляться, оказалось, что для многих миллионов советских граждан она принесла не полурабское, а самое настоящее рабское ярмо.
Вспомним несколько исторических фактов.
В ходе Нюрнбергского процесса над главными сподвижниками Гитлера одним из основных обвинений было использование нацистским режимом рабского труда захваченных во время войны иностранцев, в том числе и советских граждан. В этом своем преступлении фюрер просто копировал действия Сталина. Правда, Гитлер загнал в концлагеря не своих соотечественников, как это сделал Сталин, а граждан оккупированных земель. Если бы Гитлер сделал в лагерях рабами своих подданных, то нацистским лидерам в Нюрнберге, наверное, могли бы предъявить на одно обвинение меньше. Ведь Сталина до сих пор никто официально не осудил за введение в СССР рабовладельческих порядков, не осудили его за это даже в нашей стране!
Изначально советский ГУЛАГ, основанный еще Лениным, служил для уничтожения «классовых врагов», укрепления тирании и устрашения собственного народа. Но вскоре прибавилась новая функция: концлагеря превратились в неисчерпаемый источник рабочей силы. Бесплатной, рабской силы. Можно вспомнить, что сразу после революции 1917 года Троцкий предлагал создать в масштабах всей страны многомиллионную трудовую армию с обязательной мобилизацией и жесточайшей военной дисциплиной. Чем не зачаток рабовладельческой системы! Но Сталин пошел в этом деле дальше.
Стоит сегодня оглянуться назад и вспомнить теперь уже доступные нам исторические факты, как откроется удивительная картина – абсолютно параллельное развитие в нашей стране ее экономики (в основном – военно-промышленного комплекса!) и ее ГУЛАГа. Причем последнему была отведена роль паровоза. Не зная законов экономики, не умея ею управлять, Сталин решил по-своему взнуздать ее и в несколько лет вооружить страну до зубов за счет применения рабского труда заключенных.
В 1928 году, перед развертыванием у нас индустриализации и коллективизации, Совет народных комиссаров рассмотрел положение дел в ГУЛАГе и нашел, что карательная политика государства отстает от его задач. Было принято постановление ужесточить лагерный режим и, главное, «считать необходимым расширение емкости трудовых колоний» (так тогда назывались концлагеря). По всей стране началось их ускоренное строительство и одновременно начались массовые аресты с целью «расширения емкости» лагерей. Например, в одном из самых первых советских концлагерей, на Соловках, было в 1923 году три тысячи заключенных, а в 30-м их стало 50 тысяч. По всей стране счет узникам пошел на сотни тысяч, а с 30-х годов – на миллионы.
Что же случилось? Новая революция? Нет, она давно свершилась. Закончилась также и Гражданская война. По какой же причине вдруг обнаружилось столько врагов у советской власти? Причина одна – упомянутое выше постановление Совнаркома от 1928 года. Финансовых средств на дальнейшее развитие страны и ее ВПК у государства не было, работать за нищенскую зарплату, причем в адских условиях, добровольно никто не хотел. Но ведь кто-то должен был строить уже запланированные военные заводы, каналы, железные и шоссейные дороги, электростанции, промышленные предприятия самого разного назначения, работать на шахтах, нефтяных и других месторождениях, на стремительно разрастающихся лесоповалах (источник валюты!)...
Возьмите любую большую стройку в СССР: начиная с 30-х годов, около нее тут же появлялись концлагеря. Так, в 1931 году был сформирован огромный комплекс концлагерей – БелБалтЛаг для сооружения гигантского канала. В том же году был создан и Северо-Уральский филиал ГУЛАГа, который вскоре разросся и разделился на два самостоятельных объединения лагерей – СевУралЛаг и СоликамЛаг. И пошло-поехало!.. От необозримого УхтПечерЛага отпочковались Ухтинское, Печерское, Интинское и Воркутинское отделения. Каждое из них состояло из нескольких огромных лагерей, все они строили промышленные объекты. Архипелаг ГУЛАГ быстро перешагнул Урал, распространился по всей Сибири и обжил также необъятный Дальний Восток.
Известно, что раб всегда представлял для хозяина определенную ценность, зачастую немалую, денег стоил в конце концов. У нас же с советскими рабами, своими же соотечественниками, никто не считался, они были вне закона, во власти абсолютного произвола. ГУЛАГ знал, что жалеть их нечего, недостатка в них не было! Вот что пишет А. Солженицын о строительстве Беломорско-Балтийского канала: