— Мек, ты меня слышишь?
— Слушаю. — Голос был сухим, официальным, в нем не послышалось даже намека на прежние дружественные интонации, но сейчас Глебу было не до выяснения отношений.
— Можешь взять под контроль двор?
— Попробую.
Почти сразу над их головой из корпуса ракеты ударили крупнокалиберные пулеметы, восстанавливая мертвую зону, — буквально через несколько секунд путь к дверям замка был очищен от неприятеля.
— Почему он не использует лазеры?
— Он использует то, что еще уцелело.
Нужно было любой ценой избежать схватки во дворе и как можно скорее, пока манфреймовское воинство не восстановило контроль над обстановкой, проникнуть в нижние этажи замка.
Сотни раз они обсуждали порядок действий на тот случай, если штурм вдруг удастся, и вот теперь этот день настал.
Они побежали через двор к замку.
Пулеметы все еще продолжали бить, перенеся огонь на окна здания, осколки камня сыпались на них сверху.
— Ты не боишься, что он потеряет контроль и опустит прицел пониже?
— Нет.
— Странно… Он вообще не должен был работать.
— Это не совсем обычный компьютер, у него высокая степень самопрограммирования, и он достаточно долго настраивался на мое пси-поле.
— Но не настолько же, чтобы заменить сгоревшие блоки!
— При большом желании их можно обойти, используя те, что еще остались.
— Никогда о таком не слышал.
Они уже миновали двор. Прямо перед ними возвышалась десятиметровая дверь из серого камня. Казалось, эту крепостную дверь не смогут пробить даже лазерные установки.
— Похоже, здесь нам не пройти…
— Сейчас посмотрим.
Перешагнув через неподвижные тела изрешеченных пулеметным огнем манфреймовских солдат, Глеб достал из-за спины меч Гидра и легко, словно вскрывал консервную банку, вырезал в двери метровый квадрат. Толстенный каменный блок с гулким грохотом упал наружу, едва не придавив им ноги. Путь внутрь замка был теперь полностью свободен.
12
Этаж за этажом, пролет за пролетом, они спускались все ниже, в святая святых манфреймовского замка.
Время от времени Глеб останавливался и сверялся с планом, полученным в Белоярской общине еще перед первым штурмом.
— Откуда у тебя этот чертеж?
— Его составили волхвы. Они сотни лет по крупицам собирали информацию о цитадели своего главного врага, надеясь, что когда-нибудь их труд пригодится, и вот этот день настал.
Еще два пролета вниз, поворот налево… Странно, почему их до сих пор не атакуют?
Сомнения все больше овладевали Глебом. Он принимал в расчет панику, вызванную внезапной атакой и успешным штурмом лишенного внешнего кольца защиты замка. Они успели оторваться от преследования, но не на столько же… Что-то здесь не так. Шум битвы сюда не проникал, и они не знали о происходящем наверху. Глеб пожалел, что не обучил князя обращению с современной техникой связи…
Впрочем, никакие радиосигналы не пробьются через базальтовую породу. Те, кто строил этот замок, казалось, учли все, чтобы сделать его неприступным.
Тем непонятнее казалось Глебу отсутствие серьезных препятствий на их пути.
Новый пролет лестницы, еще один этаж вниз. Справа должна быть дверь, ведущая в операционные палаты, — так это здесь называется…
Зал был пуст, лишь столы с зажимами и разложенные хирургические инструменты напоминали о несчастных, закончивших в этом месте свой скорбный жизненный путь.
Столбы с веревками, покрытые рыжими пятнами запекшейся крови, вызывали у Глеба приступ дурноты. Оба не сговариваясь вернулись обратно на лестницу.
Последний этаж — теперь уже совсем рядом должен был быть вход в сокровищницу…
— Ты думаешь, мы найдем здесь Манфрейма?
— Нам не нужен Манфрейм. Он бессмертен, и схватка с ним бессмысленна. Нам нужен источник его бессмертия и силы.
— Ты имеешь в виду мертвую воду?
Глеб кивнул, с недоумением рассматривая вновь открывшийся перед ними пролет лестницы, ведущей вниз.
— Странно, на плане нет этой лестницы… Мы на самом нижнем этаже.
— Волхвы не могли знать всего. Манфрейм все время перестраивал замок и перепрятывал свои сокровища.
— Может, ты и прав…
Глеб осторожно шагнул на первую площадку лестницы, словно пробуя ее прочность. Перед ним был длинный ряд мраморных ступеней, ведущих вниз, к бронзовой двери, освещенной факелами. Но едва он вступил на первую ступеньку, как лестница исчезла, теперь он стоял перед дверью, створки которой начали медленно открываться.
Глеб обернулся. Лестница по-прежнему была на месте, только теперь она оказалась за его спиной и вела вверх. Далеко, в самом начале, маячила фигурка Крушинского.
«Что-то вроде пространственного лифта», — подумал Глеб. Ему вовсе не хотелось разбираться с новой загадкой, как можно скорее нужно было попасть в сокровищницу. Не верилось, что их беспрепятственное продвижение будет продолжаться слишком долго, каждая уходящая секунда казалась ему кусочком сгоревшего минного фитиля.
Двери между тем продолжали открываться, и перед Глебом предстал огромный, ярко освещенный зал.
Груды золота и драгоценных камней, беспорядочно сваленные на полу, производили впечатление несметного богатства, — вот только не богатство он здесь искал… Зал заканчивался глухой стеной. На плане отмечено двенадцать залов. В последнем, двенадцатом зале должен быть источник, а это что-то не то… Не раздумывая больше, Глеб шагнул обратно на лестницу и сразу же оказался рядом с Крушинским.
Словно сожалея об упущенной добыче, внизу у двери полыхнул огонь.
— Что там было?
— Приманка для жадных простачков. Мы пропустили поворот, придется немного вернуться.
Невидимую дверь в середине лестницы они нашли далеко не сразу. Ее закрывала искусно выполненная голографическая проекция монолитной каменной стены, и, если бы не феноменальная наблюдательность Крушинского, заметившего разницу в структуре камня, они прошли бы мимо нее и во второй раз.
Голограмма скрывала за собой длинный сводчатый коридор. Своды смыкались над ними так высоко, что свет факелов едва доставал их.
Факелы, вставленные в специальные держатели на стенах через каждые несколько метров, горели ровным голубым пламенем, не дающим дыма, и, очевидно, питались газом, а возможно, и электричеством. Искусно сделанная под старину стилизация современной техники…
Все еще не было никакой атаки. Даже стража не стояла в этих коридорах. Ее отсутствие казалось Глебу самым подозрительным, хотя объяснялось довольно просто. Манфрейм слишком уж полагался на свои совершенные системы защиты и не доверял слугам. На этот этаж запрещалось входить под страхом смерти даже его казначею.
Новые богатства складывали сюда только под его личным наблюдением, и всех участвовавших в операции уничтожали после ее окончания. Никто, кроме самого хозяина, не был посвящен в многочисленные мрачные тайны этой сокровищницы.
Глеб испытывал нарастающую тревогу. Он чувствовал, что за толстенными стенами коридора кто-то был, чьи-то холодные нечеловеческие глаза наблюдали за ними, и такая лютая злоба скрывалась в камнях, что не почувствовать ее было невозможно.
Даже Крушинский, скептически относящийся к подобным «мистическим штучкам», теперь все время ежился и часто оглядывался по сторонам.
— Что-то здесь уж слишком холодно.
Глеб не стал возражать, хотя сам то и дело вытирал пот.
Наконец коридор закончился двухметровой круглой дверью из какого-то белого сплава. На ее верхней панели вспыхивали и гасли огоньки индикаторов вполне современных электронных устройств.
— Похоже, мы на правильном пути. Такую дверь не станут ставить где попало. И все же мне совсем не нравится то, что за ней находится…
Тем не менее отступать они не собирались. Глеб снова обнажил меч и привычным движением вонзил его в металл двери. Однако на этот раз меч погружался с трудом, с каждым сантиметром сопротивление увеличивалось.