Я видел, как один китаец вдруг остановился у трубы. Он махнул другому, тот мгновенно поднял сумку до края клапана. Я был почти уверен, что эта заправка, как и большинство других, полностью автоматизирована и работает сама по себе, время от времени заглядывая в местную полицию.
Я выдернул Вильгельмину и выстрелил, прицелившись первым выстрелом в руку, державшую сумку. Я услышал, как мужчина закричал от боли, и он уронил сумку. Он и его приятель нырнули под сетку труб, и мой второй выстрел попал в толстую трубу. Я побежал вперед и нырнул под первый ряд труб. Я заметил бегущие ноги и выстрелил снова, но из-за плохого освещения в сочетании с быстро движущейся целью вторая пуля промахнулась. Один из китайцев пробежал мимо ряда тонких труб, и я пригнулся, чтобы подрезать его.
Должно быть, он услышал меня, потому что я видел, как его ноги повернулись и побежали обратно к клапану в головной трубе.
Я пригнулся и упал на руки и колени, чтобы пролезть под основную трубу. Я появился рядом с клапаном как раз в тот момент, когда туда добрались китайцы. Но на этот раз мне пришлось пригнуться, когда он выстрелил в меня. Я услышал, как пуля задела трубку рядом с моим ухом, когда я упал на пол. Нырнув внутрь, я встал и поймал его за колени, Вильгельмина все еще была у меня в руке. Он упал, и я забрался на него.
Я ударил пистолетом и услышал треск у его лица. Он закричал от боли. Потом ко мне подошел другой. Он опустился на меня, и только тогда я понял, что произошло. Он заполз в передний ряд труб, примерно в трех футах над землей, и остановился там, когда я взял его напарника. Теперь он сидел на мне, обвивая рукой мою шею.
Я увидел вспышку стали, когда поднялась его другая рука, и мне удалось поднять одну руку, чтобы парировать удар. Я перекатился вперед и оттолкнулся ногами, врезавшись в большую трубу.
Когда его голова ударилась о трубу, раздалось глухое это и я почувствовал, как его хватка ослабла. Я рванулся от него, как только пуля просвистела рядом.
Другой, стреляя из положения на земле, чуть не прикончил его, и я нырнул вперед, чтобы выстрелить под трубы. Я видел, как он начал вставать и стрелял в него. Выстрел попал ему в руку, и я увидел, как рука поднялась, а пистолет упал и скользнул по полу.
Я вышел из-под труб и ответил на его атаку выстрелом вниз. Он выстрелил в ответ и рухнул на землю. Если бы мне удалось оставить его живым, многое стало бы намного проще. Я оглянулся на второго, которого оставил лежать у трубы.
Все, что я увидел, было быстрое движение, мешок в его руках, когда облако белого порошка ударило меня прямо в лицо. Это было не так уж больно, но ослепило меня, и я машинально упал на колени, обеими руками хватаясь за глаза.
Я убрал одну руку с глаз и трижды выстрелил в воздух. Меня ударили ногой по голове, а потом он ударил меня о толстую трубу. У меня кое-что из глаз вытекло, но недостаточно быстро. Я услышал их удаляющиеся шаги, а затем наступила тишина. Я все еще был совершенно ослеплен.
Я подтянулся к трубе и нащупал главный вентиль. Там было достаточно места для моей руки, чтобы положить его в отверстие. Я сделал это и вытянул её обратно мокрой. Я вытер глаза и начал видеть больше. Я знал, что все мое лицо было покрыто этим дерьмом, и я должен был выглядеть как какой-то клоун, который не до конца накрасился. Но теперь я мог видеть, и я был весь в порошке.
Двое китайцев убежали обратно в туннель. Я мог бы пойти за ними, но никогда бы не поймал их. Что еще хуже, они смогли выбраться из любого из многочисленных люков туннеля. И в этот раз все пошло наперекосяк.
Какое несчастье, - я выругался. И я прислонился к стене, опершись одной рукой на огромное железное колесо больше полуметра в диаметре.
Мои глаза прочли пластиковую табличку у руля. «Защитный клапан от наводнения», — прочитал я. — Если в резервуаре окажется слишком много воды, ее можно слить сюда через решетки в полу. Внимание. Убедитесь, что весь персонал покинул эту зону. Поверните колесо для правильной скорости потока.
Я посмотрел на огромный каменный пол, и мои глаза сузились. По всему полу были решетки, такие же, как те, что сняли китайцы. Раньше у меня не было возможности их заметить, но теперь я почувствовал ухмылку на своем лице.